30 июня на сцене СМДТ состоится премьерный показ драмы «Онегин» (16+). Билетов давно нет. Кто не успел – теперь уж только в сентябре. Текст Пушкина близок каждому зрителю, ведь даже не читавшие роман люди знают сюжет, цитируют про «дядю самых честных правил» и «чем меньше женщину мы любим›.
В главных ролях заняты Виталий Ковалев – актер, давно знакомый сургутскому зрителю, и юная Елизавета Слепцова, в прошлом сезоне ярко заявившая себя в роли Джули в мюзикле «Однажды в Verone».
Режиссер спектакля – Юлиана Лайкова (Москва). Окончила режиссерский факультет ГИТИСа (мастерская Е. Каменьковича и Д. Крымова), аспирантуру ГИТИСа (научный руководитель О. Кудряшов). Сотрудничает с такими столичными театрами, как МХТ им. Чехова, Театр Вахтангова, Театр Наций, Центр драматургии и режиссуры и др.
Юлиана Лайкова известна сургутскому зрителю как художник-постановщик спектакля «Легенда о Гамлете» (спецприз Международного фестиваля «Липецкие театральные встречи» – «За смелое и неординарное визуальное решение самой популярной пьесы мирового репертуара»).
Сургутскому зрителю Юлиана Лайкова знакома как художник спектакля «Легенда о Гамлете»
Постановочная команда спектакля объединила гуру театрального искусства России (петербургский художник по свету Денис Солнцев – обладатель «Золотой Маски») и молодые и яркие таланты, востребованные в именитых театрах страны: это хореограф Мария Сиукаева, композитор Дахалэ Жамбалов, художники по костюмам Хетаг Цаболов и Любовь Яковенко.
В интервью siapress.ru режиссер Юлиана Лайкова рассказала, почему взялась за один из главных русских романов и как раскрываются сургутские артисты в этом спектакле.
Художник vs режиссер
– Вы по первому образованию – театральный художник, по второму – режиссер. Кто в вас главный? Нет ли риска, то художник победит режиссера?
- Есть риск, и это прекрасно. Я вообще считаю, хорошо, когда художник побеждает режиссера, визуальный театр – это здорово.
- Вам визуальный театр нравится больше. Отличается ли он от театра режиссерского?
- Театр существует в разных видах: литературный театр, политический театр, инклюзивный, социальный… Мне ближе театр художника, в котором выражение театра как такового приобретает визуальные образы.
- В одном интервью вы сказали, что вы – за театр формы.То есть когда форма превалирует над содержанием? Не могли бы вы пояснить, что за этим скрывается?
- Не совсем так. Театр формы не исключает содержание. Скорее, чтобы выразить содержание, не нужно говорить прямым текстом. И мне интересно, когда подтекст выстраивается формой и образностью. Это не значит, что мне чужд литературный, чтецкий жанр! Я с радостью смотрю театр, в котором присутствует образность текста. Просто, скорее всего, я за образ как таковой, когда в театре ты говоришь не прямым языком.
- Но разве для простого зрителя не главное - содержание? Не потому ли обывателю трудно понять обэриутов, абстрактную живопись и другие произведения, где, как кажется, форма приоритетна для художника?
- Образы непросто читать потому, что мы привыкли проще воспринимать окружающий мир. Надо приложить усилия! Но на самом деле, я думаю, образы работают на чувства. Для чувств не нужно обучение. Меня не нужно подготавливать к тому, что я почувствую. И поэтому театр образа как таковой – он не сложный. Человек может не понять, но может почувствовать. Некоторые сцены репетируешь и видишь, что логикой их объяснить сложно, а чувствами… Ты все чувствуешь. Вот, например, героиня стоит, играет музыка, ничего вроде не происходит, а твое сердце – замирает. Почему так? Потому что все в совокупности влияет на чувства, а не на логику: а почему же она стоит, давайте подумаем, не понимаю. Да, ты можешь не понимать. Но, главное, сердце – сжимается оно или нет.
- Про сургутский спектакль «Легенда о Гамлете» главный редактор «Петербургского театрального журнала» написала: «Весь спектакль — это пластическое и мизансценическое обслуживание роскошных визуальных фантазий Юлианы Лайковой». Скажите, для вас как художника-постановщика в этих строках больше приятного или неприятного?
- Я не согласна с таким комментарием. Во-первых, у спектакля есть режиссер Сергей Тонышев. Весь художественный мир, который был придуман и мной в том числе, работал на главную мысль режиссера. Все художественное оформление, каким бы фантазийным оно ни было, подчинено режиссерской идее и мысли. Толчком для выражения художественного мира является все же мысль Сергея Тонышева. Во-вторых, в данной работе есть коллективное творчество. Там нельзя разорвать художественный мир сценографа Лайковой, музыкальный мир композитора Архипова, светового мир художника Солнцева и то, как строил спектакль Сергей Тонышев. Мир «Гамлета» - мир нашего соавторства.
Онегин и его точка невозврата
- Почему вы выбрали для постановки роман «Евгений Онегин»? Что главное вам хотелось бы донести до зрителя (пусть даже у него будет свое «главное»)?
- Это один из главных романов, существующих в нашем культурном коде. Один из главных романов – вообще. Потрясающая вещь написана Пушкиным. И я как режиссер очень хочу работать с глубокими, сложными и хорошими текстами. А не с текстами, которые приходится кроить, переделывать. Наверное, я апологет не «молодых» текстов, а текстов классических, в которых между людьми происходят важные вещи и в которых заложена возможность для создания большого образного мира. Чехов, Шекспир, Пушкин, Достоевский, Булгаков – я не перечислю сейчас имена всех прекрасных авторов прекрасных текстов с прекрасными формами...
«Онегин» - тут можно спорить бесконечно: о Татьяне ли написан роман, об Онегине, о няне, которая «недогадлива была»? Для меня это роман про Онегина. Еще в детстве, когда я читала эпизод, где Татьяна давала Онегину ответ, я плакала, мне было дико больно за него – за то, что он упустил, не успел и что все это происходит из-за его глупости. Такие мысли были в детстве. А сейчас уже вижу – происходит, конечно, из-за совокупности причин: его цинизма, гордости, влияния света…
Мне важно указать, что есть точка невозврата. Если ты убил своего друга, твоя жизнь не может идти по прежнему пути. Хотя, мне кажется, она и раньше катилась в бездну. Потому что этот сплин, хандра, отношение к деревне, к свету – оно у Онегина было вялым, неживым. Единственный момент – любовь к Татьяне сделала его по-настоящему живым…
И все же момент дуэли важен – черта, водораздел. Онегин же признается Татьяне в письме: я все потерял там, тогда. И позже, в описаниях путешествия, только намеченных автором – там тоже есть эта ситуация, когда Онегин едет и думает: господи, почему не я погиб, не мне пуля в грудь попала? Ощущение абсолютной вины довлеет недвижимым пластом и над жизнью героя, и над всем произведением.
Примерка костюма Онегина
- Цветаева писала, что читательницы романа влюбляются в Онегина, а она – в Онегина и Татьяну вместе. А вы в кого из героев влюблены?
- В Онегина – думаю, я уже сказала. Но невозможно это разделить. Главный герой для меня Онегин, но Татьяна там присутствует в каждом звучании колокольчика.
- Чем, как вам кажется, Онегин должен увлечь зрителей в вашем спектакле?
- Миром героя, который выражен через очень хорошую актерскую игру.
- Существует масса прочтений метатекста «Евгения Онегина», десятки драматических и оперных спектаклей… Что-то на вас повлияло, впечатлило?
- Главное произведение по этому тексту для моей жизни – это спектакль Театра Вахтангова, поставленный Римасом Туминасом с музыкой Фаустаса Латенаса и сценографией Адомаса Яцовскиса. Это вещь, которая изменила мое понимание театра как такового – в том, как можно выражать чувства на сцене. Как ни странно, именно этот спектакль и часть людей, которые придумывали его и которые находятся внутри спектакля, – очень близки мне. А если делиться тем, что у меня с этим спектаклем связано, придется часть своей жизни и чувств рассказывать. Скажу так – я увидела этот спектакль, и он коренным образом повлиял на мою жизнь.
Для спектакля создано 25 костюмов
Сургутские артисты и их «крутые вещи»
- Как происходило распределение ролей в сургутском «Онегине», были ли затруднения, спорные ситуации?
- Распределение происходит по таланту. Отдаю все роли самым талантливым артистам. Спорных ситуаций не было.
- Как раскрываются актеры в подготовке к премьере, чем удивляют?
- Меня очень удивляют артисты с хорошей стороны. Потому что в спектакль вошли вещи, рожденные из этюдов ребят. Сам факт, что много человеческих, актерских сочинений входит в спектакль – для меня вообще новая форма! Я очень часто строю форму от себя, от своих придумок. А тут уровень моего доверия артистам был бесконечен, потому что я видела, как они рождают крутые вещи, исходя из тех персонажей, которые им даны. Рождают исходя из ситуации, из мира, который ими понят. Потрясающий уровень того, насколько подвижные, гибкие, фантазийные артисты служат в театре. Мне есть с чем сравнивать. В данном случае это очень хороший актерский организм, существующий в вашем театре.
Хореограф Мария Сиукаева, когда приехала и увидела артистов, о которых я ей рассказывала до этого, сказала: «Тебе действительно повезло! Как здорово, насколько они живые!»
Для меня это очень радостная работа. Работа строится на сочинительстве. Это круто, потому что это именно то, что рождает театр. И говоря к тому, как сегодня выглядит Пушкин, литературный текст – это, конечно, потрясающе. Я пребываю в абсолютном счастье, потому что у меня в ушах – прекрасная речь, прекрасная поэзия.
Репетиция: пока без костюмов
- Какими соображениями руководствовались, подбирая постановочную команду?
- Я собрала лучший постановочный состав любимых людей, с которыми мне круто придумывать театр. Лучшие, с кем это хочется делать. Знаю, кто за что отвечает, не контролирую никого. Я бы сказала, для меня это золотой состав, dream team. Даю людям рождать театр в тех формах, в которых они существуют.
- Постановки «Евгения Онегина» и в драматических театрах очень музыкальны. Будет ли у сургутского спектакля особое музыкальное оформление, кто за него отвечает?
- Будет не просто музыкально. Будет потрясающая музыка композитора Дахалэ Жамбалова. Я не знаю, как объяснять музыку, кроме – послушайте ее!
- Как ни крути, а применительно к «Евгению Онегину» простым зрителям важно, во-первых, увидеть русский психологический театр, где можно разделить страдания героев. Во-вторых, их манит погрузиться в мир аристократов, где будут бульвар-боливар, балы, уланы, бордо… От спектакля Сургутского театра этого можно ожидать?
- От спектакля Сургутского театра можно ожидать чего угодно – в хорошем смысле. Будут и балы, и люди, и погружение, и переживания. Все будет, главное, чтобы это было сочинено талантливо. А талантливо или нет – это уже судить зрителю.
