​В период самого бурного развития Сургута руководство администрации ходило по городу пешком. Хорошо, что Максим Слепов начал с того же

Новый глава Сургута Максим Слепов свои первые шаги на посту в буквальном смысле сделал по городским улицам. Сначала он поехал на автобусе, потом решил пройтись по каждому району и избирательному округу в компании с депутатом, избранным от этой территории. Журналисты Дмитрий Щеглов и Тарас Самборский в новом «О чем говорят» обсудили сходства и различия между Максимом Слеповым и другими градоначальниками Сургута, а также обрисовали управленческую и политическую рамку, в которой предстоит работать новому главе.

Дмитрий Щеглов: Здравствуйте, уважаемые зрители, слушатели и читатели siapress.ru. Меня зовут Дмитрий Щеглов, я обозреватель этого портала. Мой коллега, журналист Тарас Самборский на связи. Тарас, привет.

Тарас Самборский: Привет, Дима. Привет всем, друзья, после коротких каникул.

Д.Щ.: Да, у нас небольшой был перерыв, небольшие каникулы. Хотя что-то происходит, но мы все равно все успеем обсудить, вы не переживайте. Вернемся, так сказать, к нашей городской повестке. А в городской повестке самое ключевое, что произошло, у нас незадолго до этого сменился губернатор, сейчас у нас новый глава города – это Максим Слепов – он уже примерно вторую неделю работает в этом качестве. За это время он успел сделать некоторые шаги, некоторые заявления, некоторые действия. Вот их мы и обсудим без претензии на то, чтобы нарисовать вам какую-то такую объемлющую картину, потому что пока-что ее нарисовать довольно сложно. Посмотрим, как новый глава будет себя показывать, и обсуждать то, что он, собственно говоря, делает.

Давай начнем, собственно, давай с первых заявлений. Он сделал несколько заявлений о том, что он хотел бы, чтобы Сургут вернул себе реноме города молодых, и чтобы в городе развивались, саморазвивался НТЦ, чтобы появлялся новый бизнес, чтобы люди ощущали свою причастность к городским процессам. Он же заявил о том, что нужно будет в тактической плоскости, в скорой плоскости, решать проблемы кинотеатра «Аврора», решать проблемы Дома пионеров, он это перечислял. То есть он как минимум про это помнит – это уже хорошо, и других вещей. Что бы ты по этому поводу мог сказать, как тебе такие, именно декларативная часть? Скажем так, то, что можно назвать словесными интервенциями, то, что пока что не воплотилось в реальность, но то, о чем мы уже начинаем говорить.

Т.С.: Во-первых, помимо напрашивающихся в этой ситуации поздравлений с новой должностью, хочется и посочувствовать Максиму Слепову. Потому что предстоит работы очень много, и тот объем проблем, накопившихся в Сургуте, и мелких, и крупных, и стратегических, и чисто хозяйственных, который перед Максимом сегодня стоит, он реально очень большой. Это реально целая куча много лет не решаемых задач чисто городской тематики, чисто городского уровня. И то, что он своими первыми заявлениями обозначил как минимум свое внимание к этим задачам, вселяет такую осторожную надежду.

Почему я говорю про осторожную надежду? Потому что, не в обиду будь ему сказано, предыдущие общественные ожидания в адрес его предшественников тоже основывались на определенных надеждах, и тоже его предшественники делали определенные заявления. Не все так, как это сделал Слепов, буквально в первые дни своей работы, и не все на подобные темы, но тем не менее, напомню, такую ретроспективу сделаю, после появления Дмитрия Попова в кресле главы Сургута, многие, ожидавшие реформ каких-то существенных, с надеждой услышали какие-то намеки из уст Попова о том, что вот, сейчас будут реформы, будем то-то менять, то-то менять, то-то менять. Но через короткое время Дмитрий Попов сделал свое историческое заявление о том, что, в принципе, телега нормальная, хоть и скрипит, надо подмазать, поедем на старой телеге. И что-то там было про старый, ржавый автомобиль.

Д.Щ.: Про автомобиль, да, у него было.

Т.С.: И по большому счету его команда, достаточно, кстати говоря, разновекторная, тоже с противоречиями внутри, с политической борьбой внутри, с неразрешенными взаимоотношениями с тем же Романом Марковым, с тянущей на себя одеяло частью команды еще от Александра Сидорова, вот она так, в общем-то, далеко и не уехала. И мы, кроме знаковых достаточно реформ муниципального рынка, и даже не муниципального рынка, как предприятия, а вот территории, которую он занимал, которую, кстати говоря, проводил, в общем-то, Сергей Полукеев…

Д.Щ.: Полукеев, да.

Т.С.: …Начальник ДИЗО сургутского, ну и некоторых изменений в бюджетной политики, но не принципиальных, мы ничего и не запомнили, к сожалению большому. И причиной тому было несколько обстоятельств. С одной стороны, действительно нежелание старой команды что-либо менять всерьез и, в общем-то, не очень глубокое осознание реальных потребностей городской жизни. Потому что город – это живой инструмент, это живой организм. И когда люди ставят вопрос о судьбе Дома пионеров – это не прихоть трехсот каких-то старожилов, это такая болевая точка, которую через поколения переносят носители исторического культурного знания сургутского, что является каким-то таким вот нашим… Каким-то таким оберегом, что ли, тотемом. Это такая матрица, которая обязательно должна сохраняться. Это надо, будучи градоначальником, очень тонко чувствовать. Тот же Дмитрий Попов, помнишь, на нашем историческом спектакле юбилейном новогородском заявил на весь зал Филармонии, что у меня для вас хорошая новость: на месте Дома пионеров будет Дом пионеров.

Д.Щ.: Не соврал.

Т.С.: Мы все тогда ликовали от этого такого прекрасного каламбура, и он действительно не соврал. И вот прошло уже 11 лет, а на месте Дома пионеров, а до этого мы еще писали 11 лет про Дом пионеров, и вот на месте Дома пионеров действительно стоит Дом пионеров. В общем-то, браво-браво, это был прекрасный юмор.

Д.Щ.: Никаких претензий к Дмитрию Валериевичу быть не может тут, да.

Т.С.: А если содержательно, то вот эта вот история именно что с Домом пионеров, она очень показательна. Потому что Дом пионеров – это маленький наконечник большого, не знаю, сабли, кинжала, большой проблемы, большой горы. Маленькая финишная такая вот песчинка на вершине огромного-огромного айсберга проблем. И через Дом пионеров общественность, журналисты, мы показывали, что вот есть эта проблема, эту проблему можно решить таким-то, таким-то образом нетривиальным. Опыты есть реставрации, превращения мертвой архитектуры в живую архитектуру, есть эти опыты в стране. И вот мы можем, используя этот опыт, распространять его дальше на другие объекты и на другие сферы городской жизни. Вот это все общественность ждет очень давно, более того, общественность, зараженная вирусом правильного патриотизма.

Прошлый громкий юбилей Сургута, 400-летний юбилей, который город праздновал в 1993-94 годах, показал, что город, простой, рабочий, промышленный город в Сибири, оказывается, может за короткое время превратиться в нормальный центр культурной жизни, в очень динамичную, культурную, интеллектуальную площадку с дискуссиями, с какими-то акциями, которые местный житель никогда бы в жизни не увидел. Оказывается, это все можно сюда привезти не просто за деньги, обеспечить артистам какой-то гонорар – нет, а превратить город в бурлящий какой-то такой живой котел, в котором есть жизнь, и в котором его жители ощущают не просто интересность этой жизни, а даже свою собственную причастность и востребованность.

И они начинают думать: «Так, в общем-то, не все так плохо. Вот у нас и музей появился, там немножко проблема со зданием, но он, тем не менее, появился как музей. Вот у нас и картинная галерея появилась. Вот у нас и дружба с Вахтанговым, и вот у нас дружба с Третьяковкой. А у нас вот Хворостовский, вот у нас Спиваков, вот у нас Образцова, вот у нас лучше, лучше, лучше и лучше». И все это возможно. И когда горожане на протяжении нескольких лет впитывают в себя вот эту культуру, а параллельно еще же появляется и наша культура, хорошо там работают все наши действительно очень талантливые, очень выдающиеся культурные коллективы, не будем сейчас их перечислять, потому что их много, но все мы понимаем, о чем речь, это создает Сургуту очень правильный имидж города, который никуда не собирается умирать, никуда не собирается деградировать, не собирается превращаться в один сплошной какой-то восточный базар – нет. Это город реально будущего, город студентов, город университетов, два университета появилось, напомню.

Вот на этой волне мы вот так в середине 90-х годов напитались этими эмоциями и влетели в 2000-е. Ну, там потом немножко Александр Леонидович подустал, и была некоторая стагнация, но тем не менее, город все равно, скажем так, восприятие Сургута коренными сургутянами было как своей родины. Да, это наш город. Ну, там есть эта проблема, эта, но, в общем-то, с властью можно о чем-то говорить, власть местная, власть воспринимает это относительно сносно.

И вот, Дмитрий Попов при всем его желании что-то изменить, больших реформ не получилось. После Дмитрия Валериевича к нам пришел другой представитель корпорации, другой корпорации, энергетической мощной корпорации, тоже сургутянин Вадим Шувалов. Сто лет в Сургуте работает, прошел почти все ступеньки руководящих должностей. Но опять, мы, веря в то, что он вроде бы и местный депутат и многих сургутян знает простых лично, и энергетика – как бы такая, живая, что ли, сфера, более такая, приближенная к простым пластам, в отличие от «Сургутнефтегаза» с его иным корпоративным стилем управления. Оказалось, что нет – это тоже корпоративный взгляд на город, это так называемая пресловутая, уже набившая оскомину, технократическая модель управления. Типа: «Мы серьезные технократы, вот моя команда».

Раз – приводится какая-то команда извне: иногородняя, не понимающая города, не желающая с городом разговаривать на нормальном местном языке аборигенов. Слушайте, ты приезжаешь в чужой огород, ты же не лезешь со своим уставом, ты же как-то там примеряешь на себя чужие правила, учишь языки, учишь повадки, учишь какие-то особенности, интегрируешься в этот местный социум и начинаешь жить уже полноценной жизнью, понимая, где ты находишься. А здесь мы наблюдали… У Дмитрия Попова этого не было, не было того, что мы со времен Вадима Шувалова называем «варяги». А тут вот прямо варяжеская команда: жесткая, безапелляционная, совершенно не настроенная на диалог, которая просто распугала городскую общественность. И все мы поняли за короткий срок: «Слушайте, так они вообще нас не воспринимают за людей». Они просто хотят делать какую-то свою жесткую политику так, как они ее видят, будучи уверенными абсолютно во всем на сто шагов вперед, и не предполагая никакой толики собственных ошибок или собственных каких-то допусков собственной неправоты. И к чему это привело?

Д.Щ.: Это привело к тому, что в один из первых дней работы Максим Слепов выехал на центральную площадь города Сургута, чтоб смотреть на этот провал, который там образовался в том числе. Ну, это мы как бы так, это шутка.

Т.С.: Это все прекрасные символы. Они нравятся публике, мне тоже нравятся. Это там сейчас про пиар Слепова, подойдем к нему, разберем тоже первые эти буквально шаги Максима Слепова по городу Сургуту, по городским улицам. И чем запомнилось достаточно недолгое пребывание команды Вадима Шувалова – Алексея Жердева у сургутского руля? Вот этой самой площадью. А что вы еще можете вспомнить?

Д.Щ.: Попытка сдать в концессию ГТС.

Т.С.: Попыткой вытащить из муниципальной собственности стратегические энергообеспечивающие предприятия, городские, муниципальные, попыткой создать параллельное РКЦ ЖКХ, завести туда все эти потоки. Но, допустим, ладно, это все административные реформы. Любая местная власть какие-то административные и структурные реформы проводит. Из этого потока в этот поток направить, карманы перешить. Но мы же говорим о том, что остается в истории, с чем ты уходишь в историю. И получается, что вот этот корпоративно-технократический взгляд на управление муниципалитетом, он не работает. Вот эта вот схема эффективного наемного менеджера, ну, по сути у нас сити-менеджеры сейчас, и Максим Слепов – это тоже сити-менеджер, потому что это определяется той процедурой выборов, через которые они проходят.

И выясняется, что вот этот так называемый формат эффективного менеджера-технократа, он вообще не проходит. Посмотрим на третьего главу города Сургута, предпоследнего, Андрея Филатова, который делал прекрасные заявления при вхождении в свою должность. Он говорил, наконец, не о каких-то точечных проблемах: Дом пионеров, я не знаю, какая-нибудь «Аврора, какая-нибудь лужа, какая-нибудь яма в какой-то площади. Он говорил правильные вещи: комплексное развитие территорий, строительные регламенты, изменение архитектурной политики как таковой, базово, с тем, чтобы город Сургут был в высшей степени удобным для жителей своих. Он там еще упирал, так, осторожно, на жителей-пешеходов, ну, понимая, что самый автомобилизированный город страны не простит ему заигрывания с пешеходами, но тем не менее, какие-то верные декларации, в верном направлении, Андрей Филатов произносил – и это всем понравилось.

И он начал делать свои реформы. Никто не скажет, что замысел этих реформ неверный, ненужный, неправильный. Та же реформа общественного транспорта. Долгожданная? Долгожданная. Надо было сто лет назад это все делать? Надо было это делать. Все хорошо. Какие-то были решения по тому же КРТ, на практике правда никакого КРТ Сургут не получил. Как строили однотипные микрорайоны-человейники без инфраструктуры, так и строят. Но на бумагах КРТ. Поставили новы лейбл – все, похлопали в ладоши, все счастливы. В результате, что мы имеем? Мы имеем продолжение уничтожения поймы Оби. Там уже много застройщиков туда заходят. Мы имеем не сниженный строительный регламент, высотный в частности. И строительные регламенты по парковочным местам, просто по использованию новых строительных технологий, соответствующих почти уже середине XXI века – вот этого всего не произошло. Более того, подозрения о том, что местная власть по-прежнему фактически обслуживает интересы крупных девелоперов, оно никуда не делось, и мы это постоянно наблюдали.

Но все это прикрывалось правильными достаточно пиаровскими вещами. И опять, эффективный менеджер-технократ совершенно не стал опираться ни на какие, ну практически, я говорю в таком, скажем, в обобщенном политическом смысле, местные кадры. То есть вся команда была привезена, буквально привезена, автобусом из Лангепаса, это не могло не породить очевидных вопросов, переходящих в претензии. Ладно, кадры не вызывают вопросов. Нельзя сформировать полностью команду на 100% эффективную, идеальную, умную – так не бывает. Мне как-то много лет назад Наталья Владимировна Комарова, я ей задал этот вопрос аналогичный, про команду что-то там я вякнул неприятное про кого-то там из ее работников, она мне ответила: «Я не олигарх, у меня нет на якоре команды, которая может стоять на простое, пока я где-то там думаю. Я беру их в рынке, я точно так же их ищу, обзваниваю, вытаскиваю откуда-то, где могу».

Поэтому тут все понятно. Наверное, действительно кадровый провал в управленческой сфере, он всеобъемлющий, он тотальный, и ни губернатор, ни мэр не в состоянии просто так сформировать свою управленческую команду с нуля и идеально – все. Поэтому тут мы прощаем очень многие ошибки. Но когда доходит до таких курьезов, как у нас там парикмахеры начинают попадать в департаменты серьезные и определять, в том числе информационную политику города. Ну, парикмахер – это прекрасная профессия, но, наверное, она должна, эти навыки, применяться в других отраслях.

Или такая абсолютная нечуткость к местной публике. Вот полное забвение, закрытое такое, как задраили за собой люк в отсеке в подводной лодке – и все. И мы, вот наш пульт управления, мы никого не слушаем, вы нам сейчас тут насоветуете кучу неправильного всего, вы на нас давите, вы эти все сургутские свои штуки прекращайте, мы устали от этого давления тотального на нас. А так вот, если посмотреть объективно на ситуацию, а какое такое тотальное давление? Слушайте, тут в Сургуте 4-5 медиа. Они, в принципе, все, что касается городской повестки, говорят примерно в одинаковой интонации. Проблематика примерно всеми освещается одинаково.

Общественные организации местные, ничего такого они вам не говорят страшного. Ветеранские организации высказывают какие-то совершенно с точки зрения городских масштабов простейшие вещи, ну простейшие. Они простейшие и по постановке задачи, и по способу их решения. Ну что там еще? Ну, Боже мой, там вот эта вот журналистская организация полумертвая или мертвая, уж я не знаю, но даже с ней рассориться умудрились из-за вот этого… Ну, с ветеранами, вот этот вот Дом журналистов. Делили эти какие-то несчастные три комнаты в «деревяшках».

То есть это говорит об одном-единственном: товарищи команда технократов, при всем уважении к вам, вы делаете крутые проекты, вы нам меняете автобусы, маршрутную сеть и все такое, но вы это-то не можете не замечать. Просто из этого соткана повседневная жизнь десятков, сотен тысяч сургутян. Возможно, вам кажется, что те сургутяне, которые сюда приехали в течение последних 10-15 лет, ну, не сургутяне они, они стали сургутянами по факту проживания, они не интересуются ни вашими «деревяшками», ни Домами пионеров, ни судьбой там какого-то кинотеатра «Авроры». Может быть, вам так кажется, что действительно эта огромная масса людей интересуется только походом вот в эти вот шанхайские рынки, которые продолжают плодиться в Сургуте, несмотря на все декларации.

И последняя история вот с этим медцентром, она более чем показательна, на самом деле. Вот в этом вся наша городская политика, на самом деле. Вместо того, чтобы категорически сказать: «Нет, снести, вы построили незаконно, вот бумаги», – власть начинает рассказывать нам эти очередные свои эпопеи про справедливые, самые гуманные суды на свете. Вот как они примут решение, так вот и будет. Знаем, знаем, знаем. Знаем. Если бы перед дворами, перед окнами любого мэра или заместителя мэра построили нечто подобное, оно было бы снесено через три секунды, мы это понимаем, правда? И все суды были бы просто на стороне власти. Более того, это бы никогда не было построено в зоне интересов любого крупного чиновника. Жизненных интересов, бытовых чисто.

И вот, технократическая прекрасная команда опять, не попрощавшись ни с кем, встала и ушла куда-то там в неизвестном направлении. Чего это такое было, зачем она заходила, как это объяснить вот просто по-человечески? Вот сесть: «Что это вы такое сделали? Вы же реально не возглавляли Сургут три года, чтобы заниматься реформой общественного транспорта». Просто это одно из направлений многих, ну, а что еще? И вот эти вот недосказанности, вот это такое принципиальное, стоическое молчание, зачем мы здесь, собственно, оно с каждым новым мэром усугубляется и уже превращается, в общем-то, в какое-то стойкое восприятие местной власти: кто вы, прекрасные люди? Зачем вы нам тут все нужны? Мы на вас тут какие-то надежды в отношении вас высказываем, мы ждем от вас действий. А что мы в результате получаем? Мы получаем несколько, несколько за весь период вот этих вот пребываний команд у власти, несколько каких-то действий, которые можно, ну, потому что вы нам нравитесь, назвать хорошими, положительными, позитивными.

Но по большому-то счету, прошло после ухода Александра Леонидовича Сидорова в 10-м году с должности главы Сургута до сегодняшнего дня 14 почти лет. Вот, скажем, город Сургут какое, в общем-то, вот как город, который хочет сохранить, и развить, и приумножить гуманитарный капитал, какое мы сделали движение? Мы сделали движение в целом, в общем, вперед или назад? Вот весь круг моих собеседников, моих экспертов, людей, с которыми я обсуждаю городские проблемы – это разные люди, это чиновники, это не только чиновники сургутского уровня, это депутаты, это крупные бизнесмены и некрупные бизнесмены, это старожилы города Сургута – они все говорят: в Сургуте стало хуже. Все. Вот эти все реляции победные о вводе школ в эксплуатацию, о строительстве кусочка дороги где-то, о ремонте аж двенадцати дворов из полутора тысяч сургутских – это все пиар политический. А общая оценка такова, что все это чертовски надоело. В городе появляются совершенно случайные люди, с совершенно неочевидными управленческими задачами, вот просто совершенно непонятными.

Непонятно, почему они появляются. Потому что мы знаем, вот когда Наталья Владимировна настаивала на Попове, потом она настаивала на Шувалове, потом на Андрее Филатове, весь так называемый местный истеблишмент, он ломал голову, почему вот именно такая кандидатура, почему, я не знаю, не кто-то другой, другие люди, которых, спроси любую сургутскую влиятельную общественную организацию, она назовет совершенно другие фамилии, и она, в общем-то, не так уж будет и неправа. И вот, на этом всем фоне наконец-то в городе Сургуте к штурвалу власти пришел человек, про которого можно сказать – это местный. Хотя и Дмитрий Попов, и Вадим Шувалов тоже были местными, но Максим Слепов, он реально то, что называется местный человек. То есть он не из корпорации. Он из самой соприкасаемой с запросом простых сургутян сферы, из социальной сферы, из медицинской, и, я не знаю, тысячи сургутян его просто знают лично, как врача, как человека, который в белом халате, который достаточно гуманная профессия.

Такая ситуация, она дает определенную надежду на то, что все-таки понимание не только каких-то глобальных задач, которые ставятся перед Слеповым региональной властью, они безусловно есть, о них тоже надо поговорить, какие задачи будет он решать в этой должности. Но у него есть и понимание того, что помимо какого-то верха, благодаря которому он занял эту должность, есть еще и низовой фундамент, на котором он стоит физически своими ногами. Потому что Сургут – это его город, Сургут – это город, где он сделал свою карьеру, он стал узнаваемым и уважаемым человеком, это город, где он ходит ногами по его земле. И те проблемы, которые видит не только его чиновничество, которое он сейчас тоже будет нанимать, тоже там разные люди появятся, понятно, что, может быть, и случайные появятся, но надежда на то, что все-таки как-то местный контингент будет привлечен к управлению городом. И он, понимая, что есть запрос простых сургутян на местную, скажем так, приземленную политику, он ее должен будет, видимо, осуществлять.

Д.Щ.: Ну вот он ее и делает. Вот он же, получается, как раз первое, что он сделал, поехал покатался на автобусе. Сейчас он пешком обходит весь город, как раз то, что ты говоришь «своими ногами». Вот он сейчас, он говорит, что он читает комментарии, и вот он публикует эти свои выкладки о том, где он погулял с определенным бывшим коллегой-депутатом. По определенному участку он ходит, потом говорит: «Вот, мне написали то-то, я в следующий раз поеду туда-то, будем разбираться». Ну и так он вроде как именно, как ты говоришь, с низового уровня, с низового восприятия, он с людьми пытается контактировать и вот именно решать эти самые проблемы, которые находятся прямо на самой земле. Вот как бы ты это охарактеризовал, такой подход к старту его работы в качестве главы?

Т.С.: Я, если честно, хотел бы видеть это не как пиаровский старт работы, а как повседневный формат жизни в качестве руководителя Сургута. Я хочу сказать, что лучшие годы, скажем так, в постсоветской жизни Сургута, да и в советской тоже, когда Сургут стремительно развивался, когда в Сургуте действительно решались очень масштабно и очень быстро все проблемы, связанные с благоустройством. Сургут был 30 лет назад совершенно непригодный к жизни город, кто помнит. То есть это нельзя было выйти на улицу в межсезонье, да и летом тоже, поломал бы все ноги об эти вот штыри в тротуарах арматуры. Вот Сургут развился как город, как красивый, современный город, уютный, благоустроенный, в свои лучшие годы, а именно в те годы, когда его руководители реально ходили пешком.

Вот просто. Сидоров ходил пешком на работу, Браташов ходил пешком на работу, Макущенко ходил, Новицкий. Новицкий с шести часов утра начинал объезд городских объектов. У него были КНСки, они же тогда принимали от нефтяников всю инфраструктуру, вот эти все ГТС, они же достались от нефтяников, вот эти вот камеры тепловые. Где-то теплотрассу строят, где-то ремонтируют – это все у него с утра. У него в его хозяйстве же работали Ведерников, это те, старые сургутяне, помните все эти фамилии, Ульбеков, вот эта вся эта коммунальная «шайка-лейка», она с шести утра была на ногах, они объезжали город. Коммунальный департамент – то же самое по своим объектам. Ну и плюс к тому, что, если надо было из городской администрации, например, сходить на какое-то мероприятие, я не знаю, в радиусе километра два, они ходили пешком.

Я просто помню эти все ситуации, сколько раз там как-то я в каких-то мероприятиях участвовал, в школе Знаменского, ну, какой-то там концерт. Я даже помню, вот мы: Сидоров, Ирина Ивановна Сердюкова, Тройнина Валентина Ивановна, и вот идем мы пешком до, сколько это, ну, почти километр, больше, до школы Знаменского. Это же делается ногами.

Поэтому нет ничего страшного, и зазорного, и в плохом смысле пиаровского, может быть, Слепову кто-то нашепчет: «Слушай, тебя сейчас будут обвинять, ты делаешь дешевый пиар». Не дешевый пиар. Руководитель города, который не боится пройти пару километров, вот просто на работу, с работы, по Сургуту другими улицами – это хороший руководитель, это правильный руководитель. Он за эту прогулку увидит столько проблем, сколько ему ни в одном отчете на стол не положат, ни в одном он не прочитает чате. Люди тоже склонны, надо понимать, что такое вот эти все чаты, то есть люди же не всегда пишут объективные вещи, люди пишут еще и вот, ну, уже просто, как в мусорную корзину, бросают просто все. Есть содержательные вещи. А, мы это знаем по наше редакционной почте, по нашим чатам, часто люди пишут откровенную ерунду. Надо уметь из этого всего находить сущностное и заниматься им.

Но, когда ты пройдешь пешком на какой-то там тот же концерт, на какой-то там торжественный вечер, я не знаю, домой пройди, вот тебя на день рождения пригласили – сходи ногами. Особенно сейчас, летом, можно увидеть, какой, например, город грязный после весны до сих пор. Коммунальная служба просто не подмела город, и ты это смотришь: там остатки еще осеннего мусора, там какая-то грязь, там этот песок опять собрался, которым посыпают дороги зимой, вдоль бордюров, или куда-то он там вылез на «зеленку», бутылки какие-то. И когда мэр идет и это видит, он чего делает? Он сразу хватает трубку, своим этим подчиненным: «Убрать это, убрать то». А коммунальная система у нас так устроена, что она под козырек быстренько делает, идет и убирает. Ну что – это да, это называется организовать работу дворников. Это у мэра первая задача. Город должен быть чистый, подметенный, уютный, цветочки посажены, политы, сорнячки прополоты – ну это так. Это на том самом уровне, где для горожан создается комфорт.

Почему я говорю про такую вещь, она незначительна на фоне, я не знаю, строительства НТЦ или выполнение такой важнейшей задачи, которую Слепов, к счастью, наконец-то озвучил, как вернуть Сургуту статус города молодых. Это очень важная вещь. Он и так-то сейчас молодой по возрасту и по структуре населения, но он молодой за счет миграционного потока, который наполняет город. Приезжают люди из бедных регионов, среднеазиатских и российских, у них очень высокая рождаемость, и за счет этого, конечно, средний возраст жителей Сургута будет увеличиваться – это понятная вещь. Увеличиваться, говорю…

Д.Щ.: Уменьшаться.

Т.С.: Уменьшаться, молодеть. Город будет молодеть. Качество этой молодежи – просто это очень простой вопрос. Качество этой молодежи: где она учится, какая у нее квалификация, где она будет работать, какой валовый городской, региональный продукт она будет создавать – все. Ее вклад в добавленную стоимость нашего региона, нашего города. И послушаем твою собеседницу Зубаревич, послушаем других социологов, я не знаю, социоантропологов, они на все эти вопросы дают очень четкие ответы. Это очень серьезная проблема, которая стоит и перед Максимом Слеповым, и перед руководством региона. Потому что последние полтора десятилетия был очень серьезный крен, крен вот в эту политику. И это привело, уже это привело просто к серьезным проблемам.

Если вы поговорите с любым экспертом на уровне низовом, что у нас происходит в этих вот муравейниках, в человейниках, что у нас там с национальным составом, что у нас там с преступностью, что у нас с бытовой преступностью, они, конечно, хватаются за голову. Все представители полиции, скорой помощи, больниц, травматологий, они там понарассказывают, конечно, как изменилась вообще вся эта статистика по бытовым преступлениям, по бытовым травмам за последние 15 лет и в связи с чем. Вот это очень серьезная проблема. Надо ее решать? Конечно. Она гораздо важнее проблемы Дома пионеров. Гораздо важнее – это ясно. Потому что не будет никакого Дома пионеров, если мы вот эту проблему не решим, его просто спалят, да и все. Так что, первые шаги. Понятно, что Слепов должен обеспечивать информационное какое-то прикрытие своим действиям, правильно презентовать себя избирателям, жителям. То, что он делает, это необходимо, нормально. Сделать это нормой, ну, не все нормой, он не может каждый день ездить на автобусе, конечно, на работу – понятно, да. Это просто даже…

Д.Щ.: А почему нет? В смысле, на велосипеде, на автобусе можно ездить…

Т.С.: Нет, сначала, наверное, тогда надо сделать общественный транспорт действительно таким, чтобы мэр ездил на работу. Вот если ему удастся, как мэру Амстердама, провести такую реформу, он войдет в историю, безусловно. Но хотя бы периодически и, может быть, без фотокамер, а просто сам зашел с одним-двумя помощниками, проехался, я не знаю, в какой-нибудь дачный кооператив, посидел бы с этими дачниками, которые ему тоже наговорят с три короба интересно многого. Это полезный опыт, просто выход в народ – такой, нормальный. Вон, Алексей Косыгин сорвался же, сбежал от охраны в Екатеринбурге, когда он там был в конце 70-х годов, в Свердловске тогда, и пошел гулять по улице Ленина, по местным гастрономам. С мужиками пил водку в этом вот, в известном… Я там бегал на переменах из университета. Нормально, много чего узнал интересного, потом долго пересказывал это Брежневу. Что бы и нет? Нормально.

Но, значит, так, к мелочам, а потом напоследок к крупному. Дом пионеров: если Максим Слепов озвучил, что его проблема должна решаться – пять баллов. «Аврора»: наконец-то нашелся человек, который сказал, что надо решать эту проблему. Ну, он не первый, первым это сказал Владимир Болотов, как депутат. Тут не важно, кто первый, кто второй, тут важно, что это очень весомый голос в защиту этого объекта. Потому что меня никогда не покидало ощущение, что там элементарно чиновники брешут про судьбу «Авроры». Вот просто, вот любой человек, кто хотя бы какую-нибудь несчастную дачу на фундаменте ленточном построил в своей жизни, он вам скажет: «Ну что вы врете? Или вы настолько тупые все там, что вы просто не понимаете, что вы говорите, или вы сознательно нас обманываете, как вы нас обманывали со своим зданием ЖКХ на Маяковского». Вот и все.

Теперь, а что, собственно, Максим Слепов будет делать, как политик региональный, потому что руководить крупнейшим муниципалитетом – это означает, что перед ним ставятся определенные политические задачи руководством округа. Тут я могу предположить ровно одну вещь принципиальную: вероятнее всего, и на это указывает смена губернатора нашего региона, мы скоро услышим разговоры о том или ином формате укрупнения муниципалитетов, может быть, на базе агломераций. А Сургутская агломерация, как мы помним, она включает в себя Сургут, Сургутский район, Нефтеюганск с районом, в общем вот этот весь круг такой, скажем так. Сколько там… 150 километров радиус с населением почти миллион. Так вот, вероятнее всего, это мое предположение, мне так кажется, что будет заход на укрупнение муниципальных вот этих округов. Из 22 их оставят 5, или сколько получится, с вероятным вхождением в них местных поселковых советов. То бишь, если на примере Сургутской агломерации, будет нечто единое, типа под названием Сургут. Никаких там Белых Яров, Солнечных, а все это будет в виде каких-то управ, наверное, какую-то московскую модель применят.

И будет это сделано с целью создания уже по-настоящему такой вертикальной системы управления территориями. То есть из региона управление каждым двором через очень простую такую, почти армейскую структуру. Командная система, безусловно, то есть есть общее решение наверху, оно спускается вниз, транслируется и безапелляционно выполняется. Я думаю, это вот такая вещь. Мы не обсуждаем сейчас, плохо это, хорошо. Вероятно, так видит руководство страны эти процессы. Ну потому что процессы управления муниципальными территориями очевидно упрощаются. Упрощается в том смысле, что вот эти все демократические институты, с думами местными с большими полномочиями, с выборами мэров, они планомерно упраздняются и заменяются пока некими суррогатными формами.

Например, выборы главы города Сургута до сих пор называются выборами главы города Сургута, как и всех муниципалитетов в Югре. При этом они выборами не являются, они являются назначением по формату сити-менеджмента. Вот, наверное, данная политическая реформа закончится через какой-то срок тем, что все это будет уже приведено содержательно в ту форму, которую мы сегодня и имеем. Ну, или наоборот, форма будет приведена в соответствие с тем содержанием, которое фактически уже складывается. То есть в этой политике есть плюсы, есть минусы, это можно посвятить этому отдельный разбор – это понятно. Это мне так кажется, вот просто так кажется. Я пытаюсь искать какие-то смыслы в смене, в неожиданной смене губернатора, в неожиданной смене главы Сургута, хотя там есть один курьез, и вполне могло бы быть так, что не подай Андрей Филатов в отставку, он бы до сих пор бы остался главой Сургута.

Д.Щ.: Ну да. Ну что ж, мы, видите, как по вам соскучились, сразу большущий выпуск получился. Но и тема тоже, знаете, не семечки. И разбирать ее мы, мы сейчас тоже осветили не сильно большую ее часть, и мы продолжим. Когда начнутся кадровые решения, мы поговорим про кадры; когда начнутся какие-то конкретные политические решения, поговорим по этому поводу. А пока что подписывайтесь на наш Youtube-канал, ставьте лайки комментируйте. Читайте нас на Сиа-Пресс, на siapress.ru будет расшифровка этого разговора. Так что, если вам проще читать, то, пожалуйста, читайте там. И до новых встреч, через неделю вновь поговорим о том, что было интересного в Сургуте и Югре. До свидания.

Т.С.: Спасибо всем, друзья. Всем пока.