Недавно Сургут был признан лучшим городом России с точки зрения муниципально-частного партнерства, да и официальная статистика по развитию бизнеса выглядит весьма неплохо. Что на самом деле происходит в предпринимательской сфере, где концессии работают хорошо, а где не очень, почему не «взлетел» проект с восстановлением «Авроры» и как дела с модернизацией городского рынка – мы обсудили с заместителем главы Сургута Артемом Кириленко.
— Как себя чувствует сургутский бизнес? Какая сейчас динамика, какие основные процессы происходят?
— Здесь можно рассматривать ситуацию с двух сторон — объективной, где можно оперировать цифрами, и субъективной, основанной на мнениях.
Если говорить об объективных показателях, то динамика достаточно хорошая. Количество субъектов малого и среднего бизнеса за прошлый год увеличилось более чем на 5%, точнее, на 5,7%. Сейчас в Сургуте зарегистрировано 20 543 субъектов малого и среднего предпринимательства. Существенно выросло и число самозанятых — их уже 38,8 тысячи человек. Хотя формально они не относятся к МСП, это все же косвенный показатель занятости населения в экономике, просто в другом налоговом режиме. За прошлый год их количество увеличилось на десятки процентов, это очень заметный рост.
В целом можно сказать, что бизнес есть, и он развивается. Однако не все показатели однозначно позитивные. Например, оборот в сопоставимых ценах, то есть с учетом инфляции, остался примерно на том же уровне. В номинальном выражении он вырос, но в реальном – практически не изменился.
Если же говорить о субъективном восприятии ситуации предпринимателями, то, честно говоря, всем тяжело. Действительно, сложно. Высокая ключевая ставка Центробанка сильно давит на бизнес. К тому же есть другие вызовы: изменения в экономике, усиление маркетплейсов, введение новых налогов. В частности, с этого года для компаний с большим оборотом появился дополнительный НДС, изменились ставки по НДФЛ, была введена прогрессивная шкала. Все это сказывается на предпринимателях. Посмотрим, как будет меняться ситуация по итогам 2025 года.
– Пару слов про маркетплейсы. Как они влияют на сургутский бизнес? С одной стороны, они предлагают низкие цены, что давит на местную торговлю, с другой – позволяют локальным производителям новые каналы сбыта.
– Да, здесь, безусловно, есть как негативные, так и положительные моменты. Классической рознице сейчас очень тяжело, потому что на маркетплейсах цены, как правило, ниже. Это связано с тем, что затраты у оффлайн-магазинов и у интернет-продаж сильно отличаются. Тем более, сейчас покупатели могут заказать сразу десяток товаров, выбрать один, а остальные бесплатно вернуть. Конкурировать с этим оффлайн-магазинам становится сложно.
Наверное, розничным предпринимателям стоит адаптироваться и добавлять дополнительные услуги – например, предлагать консультации имиджмейкеров или что-то еще, чтобы клиент получал больше преимуществ от похода в магазин. В любом случае, это новый фактор, который влияет на рынок, и мы уже видели подобные ситуации, например, когда в свое время пришли федеральные продуктовые сети. Тогда многие небольшие магазины закрылись, но остались те, кто сумел предложить что-то уникальное.
А если говорить про местных производителей, то тут как раз есть хороший пример. Мы знаем предпринимателей, которые кратно увеличили оборот именно благодаря выходу на маркетплейсы. Это действительно позитивная история, потому что логистика для малого бизнеса – одно из самых дорогих звеньев в ценообразовании. А маркетплейсы существенно удешевляют доставку товаров в любые регионы, причем не только по России, но и в ближнее зарубежье. Поэтому наши производители продуктов питания, пошива одежды, изготовления ремесленных изделий выходят на новые рынки. То есть маркетплейсы работают в этом направлении эффективно.
Поэтому неизбежно будет происходить перестройка розничного рынка. Мир развивается, появляются инновации, и важно не сопротивляться этим изменениям, а адаптироваться и использовать новые возможности.
– Сургут недавно признали лучшим городом в России по государственно-частному партнерству. Как сейчас обстоят дела с концессиями? Особенно в ключевых сферах – образовании, строительстве спортивных объектов и освещении. Насколько этот механизм работает, какие есть положительные и отрицательные примеры, и что ожидает концессии в будущем?
– Этот вопрос стоит разделить на несколько частей. Во-первых, если говорить об образовательных объектах, то в Сургуте концессионные соглашения в этой сфере заключены давно, у них уже есть определенный исторический опыт. И здесь стоит отметить, что большинство концессий в образовании были подписаны не с сургутскими застройщиками и инвесторами. По моему мнению, именно этот фактор в значительной степени повлиял на результаты их реализации.
Первая школа, построенная по концессии в России, была именно в Сургуте – в 39 микрорайоне. Хотя это было не первое концессионное соглашение, но именно у нас впервые дошли до завершения строительства. Этот объект возвела местная компания «Сургутстройинвестцентр», которая давно занимается социальными объектами. Однако от следующего проекта – школы в 38 микрорайоне – компания отказалась. Мы расторгли соглашение несколько лет назад, поскольку сам застройщик по ряду объективных и субъективных причин прекратил деятельность в Сургуте.
Что касается других концессионных проектов, то часть соглашений была заключена с компаниями, не связанными с сургутским рынком. Например, по одному из таких соглашений в 30 микрорайоне суд уже давно принял решение о расторжении. А по проекту в 34 микрорайоне только недавно суд первой инстанции вынес аналогичное решение. Этот процесс длился больше двух лет. Конечно, у концессионера есть право подать апелляцию, и, скорее всего, он этим правом воспользуется. Но надеюсь, что во второй инстанции решение не задержится так долго. Суд полностью встал на сторону администрации, признав правомерность расторжения соглашения, а также подтвердил все штрафные санкции, начисленные в пользу администрации, без их снижения. Суммы там достаточно существенные.
– Насколько существенные?
– Конкретно по этому объекту сходу не скажу точно, но речь идет о десятках миллионов рублей. Но объективно стоит отметить, что вряд ли мы их получим. Скорее всего, концессионеры уйдут в банкротство юридического лица. Мы, безусловно, будем бороться за эти суммы всеми возможными способами. Но, как вы понимаете, инструмент банкротства не всегда приносит ожидаемые результаты для кредиторов.
Потом у нас есть два объекта, которые также строят не сургутские компании. В 38-м микрорайоне концессионер фактически прекратил деятельность, мы подали иск на расторжение договора. Суд первой инстанции удовлетворил иск администрации. Этот же концессионер летом начал забивку свай в 5-м микрорайоне. Они очень долго разрабатывали проекты, только в начале прошлого года прошли экспертизу и приступили к работам, но даже свайное поле не успели завершить. Утверждают, что столкнулись с объективными обстоятельствами, которые не позволяют продолжить строительство – там произошло разуплотнение грунта.
При этом мы регулярно проводим с ними совещания, разъясняем, что необходимо делать для возобновления работ. Пока они не сдвинулись дальше, и мы ведем с ними претензионную работу. Высока вероятность, что весной, когда подойдут очередные сроки, подадим на них в суд с требованием расторжения договора. Сейчас это, наверное, может звучать как угроза, но это прогнозируемые последствия. Если они активно начнут строить, то мы готовы всеми силами им помогать.
– Как обстоят дела с быстровозводимыми спортивными сооружениями, которые строятся по концесии?
– Очень долго проходила государственная экспертиза по этим проектам. Если изначально в концессионных соглашениях на проектирование и прохождение экспертизы отводилось 6-7 месяцев, а на строительство оставалось оставшееся время, то фактически процесс согласования занял значительно больше времени. Кроме того, возникли сложности, связанные с подготовкой участков. Сейчас концессионеры активно строят эти объекты, и здесь у нас абсолютно положительные ожидания. Да, с задержкой, но в этом году четыре из пяти объектов точно будут завершены. Мы также рассчитываем, что и пятый проект удастся завершить.
– Где еще в Сургуте используется ГЧП?
– У нас есть два примера успешной концессии. Первый – это дорога, продолжение проспекта Комсомольского от улицы Федорова до набережной Саймы. Объект давно построен, успешно эксплуатируется концессионером, жители пользуются, тут все хорошо.
Второй проект – модернизация городского освещения. Здесь также есть определенные задержки, связанные с проектированием. Однако динамика положительная: концессионер не останавливает работы. Возникли сложности, связанные с большим количеством подземных сетей в Сургуте, что затрудняет проектирование. Линии освещения должны быть выполнены в подземном исполнении, и сейчас идет поиск решений, как этого добиться. Если совсем никак не получится, возможно, придется использовать воздушные линии. Это особенно касается внутриквартальных проездов, ведущих к объектам образования.
Также концессионер занимается заменой старых ламп на новые светодиодные светильники. В прошлом году в городе заменили несколько тысяч светильников, и вскоре должны заменить оставшиеся. Здесь проблем не ожидается.
Если говорить в целом про концессии, то это сложный инструмент, к нему нужно подходить обдуманно, понимать, где он действительно необходим. Мы стараемся поддерживать концессионеров, которые работают честно. Надо понимать, что практически все концессии, кроме уличного освещения, заключались в совершенно другой экономической ситуации – когда ключевая ставка была ниже, СВО еще не началась, строительные материалы были доступнее.
Поэтому, где возможно и закон позволяет, мы идем навстречу. В концессионных соглашениях предусмотрены особые обстоятельства на такой случай, и мы их рассматриваем на комиссии. Максимально стараемся поддерживать инвесторов, но только тех, кто реально выполняет обязательства. Те же, кто не работает, должны быть готовы к расторжению контрактов.
– Хочется понять, почему складывается такая негативная ситуация с концессиями именно при строительстве школ? В других сферах процесс вроде как идет. В чем причина – в масштабах объектов, накопленных проблемах в экономике и кадрах, или дело в самих концессионерах?
– Здесь я могу поделиться скорее субъективным мнением, исходя из имеющейся информации. Одна из главных проблем – доступ к финансированию. Школы – дорогостоящие объекты, и концессионеры вынуждены работать с заемными средствами. Для получения банковского кредита необходимо предоставить обеспечение, и не все могут это сделать. Соответственно, финансирование либо откладывается, либо вовсе становится недоступным.
Механизм 44-ФЗ (прямое финансирование из бюджета для проекта, который строит компания, победившая в конкурсе – прим. ред.) в этом плане оперативнее. Но мы также понимаем, что в текущих условиях высоких банковских ставок концессионерам непросто. Поэтому город пошел навстречу и предоставил субсидии под будущие расходы, чтобы они могли увеличить оборотные средства.
Проекты с уличным освещением, спортивными площадками, во-первых, менее масштабны, во-вторых, с ними работают местные компании. Им проще взаимодействовать с администрацией, они хорошо знают региональные особенности, что положительно сказывается на реализации. Практика показывает, что с местными подрядчиками достичь ожидаемого результата действительно легче.
– Планируются ли новые направления для применения концессий?
– Мы прорабатываем новые концессионные проекты последние два-три года. В частности, речь шла о благоустройстве парков. Идея заключалась в том, чтобы концессионеры брали на себя развитие этих территорий, а затем реализовывали там коммерческие объекты для окупаемости инвестиций.
– Типа общепита?
– Да, это могут быть рестораны, кафе, зоны развлечений, карусели и другие коммерческие площадки. Безусловно, город мог бы принять участие в капитальных затратах, которые затем оставались бы в собственности муниципалитета.
Но высокая ключевая ставка ЦБ привела к резкому снижению активности в этом направлении. Сегодня привлечение финансовых ресурсов для бизнеса – это большая проблема. В прошлом году интерес к таким проектам практически сошел на нет. И пока банковские ставки остаются высокими, количество проектов государственно-частного партнерства в ближайшее время вряд ли увеличится. В Сургуте, по крайней мере, новых инициатив в этом направлении пока не ожидается.
– Что происходит с бывшим кинотеатром «Аврора»? Ранее местные инвесторы пытались создать там общественное пространство с общепитом, но проект не состоялся. Каковы перспективы этого здания или того, что будет построено на его месте?
– Могу прокомментировать только часть, связанную с взаимодействием с потенциальным инвестором. Что касается дальнейшей судьбы здания – учитывая месторасположение и важность объекта для города это вопрос коллегиального принятия решения на уровне главы города, депутатов.
Изначально предполагалось, что проект будет включать не только общепит, но и социальную составляющую: культурные и спортивные секции. Общепит планировалось разместить в подвале, где ранее находился ресторан People. Однако в социальных объектах действуют ограничения на продажу алкоголя, что сразу обозначили потенциальному партнеру. Были предложены варианты, как можно решить этот вопрос, но в процессе переговоров банк счел это препятствием для предоставления кредита. В итоге, несмотря на долгие переговоры и хорошую концепцию, реализовать проект не удалось.
– Как дела с модернизацией муниципального рынка? Насколько я помню, город передал это здание частной компании в аренду на 25 лет с условием его улучшения и сохранения направленности работы. Что там сейчас происходит?
– Тут надо напомнить, что договор аренды с инвестиционными обязательствами между ООО «Городской рынок» и частной компанией заключался в других экономических условиях: тогда ставка по кредитам была значительно ниже. Кроме того, на тот момент инвесторы не имели полной картины состояния здания. Визуальный осмотр был доступен всем претендентам, но только после заключения договора стала возможна полноценная техническая экспертиза.
Выяснилось, что вложения потребуются значительно больше, чем изначально предполагал инвестор. Это привело к сдвигу сроков модернизации, но работы не останавливаются. Уже сейчас можно видеть изменения: если смотреть на центральный вход, левое крыло рынка постепенно преображается. Ведется ремонт в помещении, где ранее находился магазин «Комфорт»: обновляется внутренняя и внешняя часть, проложены кабели для увеличения мощности электросети. Это связано с тем, что новая концепция рынка требует большего потребления ресурсов. В этом году инвестор планирует приступить к модернизации центральной части здания. Наибольшие сложности связаны с заменой инженерных сетей и полной реконструкцией крыши. Насколько мне известно, работы по крыше планируется начать летом. Конечно, темпы модернизации могли бы быть выше, но динамика есть.
Но при этом важно отметить, что мы имеем уже сейчас: ранее городской рынок был убыточным – сначала как муниципальное предприятие, затем как ООО. Сейчас же, благодаря передаче в аренду, ООО «Городской рынок», 100% долей которого принадлежит администрации Сургута, вышло в прибыль. Финансовые показатели это подтверждают, угрозы банкротства нет.
– То есть, по сути, заявленная модернизация так или иначе пройдет, но будет растянута по времени? Или планируется изменение первоначального проекта?
– Модернизация будет растягиваться, но концепция сохраняется. По условиям договора, не менее 30% площадей должно оставаться под рынок. Это изначально предусматривалось, так как инвестору нужно окупать вложения, но часть территории обязательно останется рыночной. Также инвестор обязан придерживаться архитектурной концепции, представленной перед заключением договора. Условия для жителей и предпринимателей, работающих на рынке, сохраняются неизменными, меняются только сроки реализации проекта.
— Какие инвестиционные проекты будут завершены в Сургуте в 2025 году, что жители смогут увидеть своими глазами? И какие проекты сейчас находятся в проработке?
– Среди проектов, которые завершатся в этом году, можно отметить спортивные сооружения, о которых я уже говорил. Кроме того, в ближайшее время откроется полностью частный проект – городской банный комплекс, который появится на месте «Сандунов». Появятся новые общественные пространства, но это уже находится в компетенции архитектуры и градостроительства.
Из инвестиционных проектов, находящихся в проработке, можно выделить логистические центры, но в этом году они еще не перейдут в активную фазу. Также продолжается работа по проектам импортозамещения. Здесь долгое время существовали законодательные сложности с предоставлением земельных участков, но, вероятно, в ближайшее время процесс перейдет в практическую плоскость. Однако завершение проекта в этом году маловероятно. Еще один перспективный проект – термальные источники. Планируется реализация на двух территориях, но в 2025 году они также не будут завершены. Это, пожалуй, основные инвестиционные проекты, о которых можно говорить на текущий момент.
– Получается, пока банковская ставка не снизится до приемлемого уровня, говорить о какой-то особой инвестиционной активности не приходится?
– Да, безусловно. Инвестиционная активность при нынешней ключевой ставке будет ниже, чем она могла бы быть.