Сургут сталкивается с острой нехваткой школ, что создает множество проблем для города и его жителей. Почему строительство школ в Сургуте идет так медленно, и что с этим делать? В этом видео журналист Дмитрий Щеглов беседует с депутатом Думы Сургута Алексеем Кучиным о причинах сложившейся ситуации, проблемах финансирования, недостатках концессий и перспективах развития образовательной инфраструктуры. Узнайте, какие планы есть на ближайшие годы и что может измениться в 2025 году.
Если вам неудобно пользоваться YouTube, вы можете посмотреть это же видео в нашей группе ВКонтакте по ссылке.
– В Сургуте проблема со школами. В такой неприятной ситуации обнаружила себя сургутская власть и уже несколько лет пребывает в ней. Со школами постоянно проблема в том, чтобы их построить: постоянно или концессии срываются, или денег не хватает, или нет места, чтобы их строить. В общем, сплошные проблемы, и какие-то пути их решения наклевываются ли или нет, мы сегодня как раз и обсудим, поговорим об этом с депутатом Думы Сургута Алексеем Кучиным. Алексей, добрый вечер.
– Да, Дмитрий, добрый вечер. Уважаемые читатели, писатели и смотрители СИА-Пресс, также вам добрый вечер. Давайте поговорим про школы.
– Да, давайте про школы. Давайте общую картину для начала: как сургутская власть, сургутский истеблишмент оценивает ситуацию со школами: сколько их не хватает, сколько в местах (в чем они измеряются?) какова их нехватка?
– Нехватку школ, думаю, может каждый сургутянин, у которого есть дети школьного возраста, на себе ощутить. Даже если у него ребенок ходит в школу рядом с домом, он все равно может заметить, почему не хватает. Объясню на примере. Помимо того, что не хватает школ в принципе, и мы не можем перейти не то, что на обучение в односменный режим, но даже две смены порой не справляются, и классы бывают переполненные, и у нас доходят первые классы до каких-нибудь страшных букв, но это сказывается и на школах, которые сейчас работают. То есть, например, мы не можем закрыть школу на капитальный ремонт, потому что тупо элементарно некуда детей на время ремонта – на год, на два – перевести. Таким образом, это тоже сказывается на состояние окружающих всех школ. А школы продолжают ветшать. Даже те, которые есть, те работают давно, и кардинально вопрос не решается.
Если бы школы строились в том объеме, в котором городу необходимо, то, конечно, было бы проще. Сейчас в программах строительства школ стоит у нас 14 объектов таких, которые, в принципе, должны закрыть основные потребности города в среднем образовании. В первую очередь это, конечно, новые районы, откуда нам сейчас приходится детей на автобусах возить в существующие школы. Это тоже для города довольно странная ситуация, когда люди живут во вроде как построенном микрорайоне, но который не обеспечен школами, и за счет бюджета города – это порядка 200 миллионов рублей в год мы вынуждены тратить на то, чтобы осуществлять подвоз детей к их образовательным учреждениям. Поэтому проблема действительно острая, и стоит она довольно давно, даже не несколько лет, а, скажем, даже, наверное, больше. За все время, что я был депутатом, соответственно, мы видим, что проблема решается очень сложно, хотя разные инструменты для этого предполагались.
– Так. Давайте пробежимся тогда по основным: в чем проблематика строить школы? То есть, казалось бы, вот нужно построить школу – вот тебе земельный участок, берешь, выбираешь – сколько там она, миллиард, наверное, стоит – в округе взяли денег – построили. Что не так, в чем проблема, почему не получается?
– Смотрите, давайте начнем с фундаментального, надо пояснить правила игры. Полномочия, связанные с образованием, средним образованием, являются городскими. То есть город должен обеспечивать образовательный процесс. При этом финансы на строительство новых школ, они, в принципе, находятся в основном в округе. То есть у города собственных средств на то, чтобы строить каждый год несколько школ, просто в бюджете нет. И бюджет, соответственно, доводится на образование из округа.
То есть, например, если возьмем сферу медицины. У нас в свое время полномочия по медицине забрали в округ, и строительство поликлиник тоже является окружным полномочием, соответственно, здесь полностью ответственность округа. А здесь получается ситуация такая, что, с одной стороны, за образовательный процесс отвечает город, а с другой стороны, за строительство школ мы фактически можем сделать только то, что можем сами: это, собственно говоря, предоставить земельные участки, предоставить коммуникации, провести проектно-изыскательские работы, ну, соответственно, провести эти необходимые процедуры юридические. Но без должного финансирования все равно мы не получим объект образования, какой бы у нас не был классный проект, какой бы у нас не был хороший земельный участок.
– Один нюанс. Мы все слышим, что у нас сначала был 40 миллиардов бюджет, потом сейчас уже, по-моему, 50 миллиардов бюджет, а денег на школы все нет. Почему?
– Тут тоже нужно понимать, как устроен бюджет. Бюджет формируется из двух основных источников: это налоговые поступления и различные субвенции, субсидии и так далее, которые приходят из регионального и федерального бюджета. Налоговые – это то, что город зарабатывает на, по сути, зарплатах своих жителей большей частью, это, собственно, отчисления от НДФЛ. Это порядка 10-12 миллиардов рублей – это вот то, что мы сами заработали, как-то можем ими распоряжаться. Остальная сумма денег – по сути, это целевые деньги, которые нам дает регион или федерация под конкретные нужды: под строительство, я не знаю, дорог, на зарплаты тех же самых учителей, строительство сейчас набережной у нас идет под НТЦ, и так далее. То есть они целевые, мы не можем их перераспределить на другие нужды.
И, таким образом, получается, что у нас бюджет развития, то есть то, что мы можем потратить сами, он довольно небольшой, его нужно распределить, соответственно, на все местные объекты: я не знаю, на парки, на скверы, на ремонт внутриквартальных проездов, на работу администрации города, ну и так далее – то есть те полномочия небольшие. А школа современная – это миллиарда полтора, вы правильно примерно заметили по рядам цифр. Плюс, там надо подготовить земельный участок, подготовить сети и так далее. И, то есть, при всем желании, город, даже если бы сильно-сильно напрягся, больше, чем одну школу в год, позволить себе финансировать не может.
В свое время было такое интересное решение придумано: было понимание, еще лет, я не знаю, 5-6-7-8-10, наверное, назад, что городу нужно порядка 20 школ обеспечить, но разово вложить такие большие средства не мог ни город, ни регион, ни федерация, и тогда родилась идея о том, чтобы использовать, например, концессию. Концессия чем была хороша на первый взгляд? Что тебе не нужно брать и вкладывать сейчас все эти 20 миллиардов на 20 школ, а ты как бы расплачивался со строителями за 10 лет, грубо говоря.
– То есть бизнес строит школу, сам инвестирует столько денег, сколько надо, бюджет ему потом отдает в течение, не знаю, 20 лет по какой-то копеечке?
– Вот такая вот школьная ипотека, грубо говоря.
– Да-да.
– И, соответственно, ты можешь позволить построить себе сразу много объектов, но потом за них, соответственно, рассчитываться в течение долгого времени, таким образом, не пиковая нагрузка на бюджет, а распределенная на несколько лет. Вроде как бы схема хорошая, казалось на бумаге, но, к сожалению, она стала давать свои сбои, причем довольно быстро. Тут есть факторы как объективные, так и довольно субъективные.
Первый фактор, такой, очень важный действительно – это подрядчики, которые заходили сюда и, с чем сталкивались мы еще в старые времена, что подрядчики все-таки были не всегда чистоплотные. То есть очень были популярны схемы, когда один подрядчик выигрывал, подписывал договор – это была концессия, а потом (это была какая-нибудь небольшая «ОООшка») а потом шла и искала какого-нибудь субподрядчика, кому этот договор перепродать. Если не находила, то она просто могла спокойно банкротиться или уходить в суды, и таким образом мы не получали свой объект и не могли расторгнуть долгое время эти договора.
Вторая часть действительно была связана в том числе и с тем, что поменялись условия игры очень сильно. Понятно, если бизнесу это было бы выгодно, бизнес бы строил эти школы по концессии очень быстро. Но, как мы видим на данный момент, что бизнесу это стало не очень интересно. Но это можно понять, потому что, допустим, если вы подписывали договор на концессию, я не знаю, в феврале 2020 года, еще до пандемии, а выполнять вам приходится его, я не знаю, в 2022-2023 году, то это несколько разные условия, согласитесь. У нас кратно выросла стоимость стройматериалов, рабочей силы, ее в принципе сейчас и не хватает очень сильно, а условия прописаны в договоре, и менять их довольно сложно, по финансированию. Поэтому бизнес оценивает свои риски, понимая, что играть в долгую, а это игра в долгую, то есть реальная расплата наступит через 10 лет, грубо говоря, то играть в долгую – это очень опасно в нашей стране бывает. И есть шанс прогореть на этой истории, поэтому никто сильно сейчас не горит идеями концессии школ на тех условиях, которые раньше были.
Ну и, соответственно, третья часть – это действительно то, на что должен и может влиять город: это земельные участки и сети. С этим в целом у нас процесс налажен, но тоже бывают свои сбои. Например, вспомним 5а микрорайон, долго там гаражи переносили, вспомним, опять же, Киртбая, где у нас решался вопрос по сетям, то есть есть проблемы, но они, в принципе, решаются. У нас сейчас есть достаточное количество земельных участков, которые сформированы, которые готовы под застройку – вопрос упирается в финансирование.
– Так. И как дела с этим?
– Дела не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло бы быть, скажем так. Слава богу, понимание того, что прежние механизмы в нынешних условиях не работают, оно есть и у городских властей, и у новых региональных властей, и поэтому здесь диалог стал гораздо более прямым и предметным. Часть школ, которые раньше были запланированы по договору концессии, достраиваются, часть сейчас находятся в стадии расторжения.
– А кто их достраивает? За счет округа? То есть уже по прямому финансированию, или там как-то иным?..
– Нет, у нас есть еще объекты, которые идут по концессии, например, школа в 20а микрорайоне. Ее должны, наконец, все-таки закончить по планам в конце 2025 года. Там сейчас достраивается каркас, но вроде как застройщик соблюдает свои условия и собирается все-таки школу достроить. В 5а микрорайоне тоже застройщик пока не отказывается от соглашения, там работы начались, там котлован есть, там что-то делается, сваи забиваются. Там, правда, на данный момент, по данным застройщика, всего выполнено 8% работ, но к концу 2026 года там тоже школу, по крайней мере, пока, обещают достроить. Но, например, по 38-му, по 34-му микрорайону уже есть понимание у администрации, что дальше тянуть время бессмысленно: застройщик там ничего строить не будет, и там сейчас идут вопросы про расторжение договоров и включение этих школ под прямое финансирование.
По сути у нас сейчас работает два механизма: это как раз прямое финансирование, это когда из округа выделяются деньги и на них застройщик строит школу, то есть там проводится конкурс, тендер и так далее; и другой механизм – это под так называемый выкуп. Это тоже такая, для города новая схема, то есть когда застройщик сначала строит у себя школу – конечно, надо предусмотреть, там есть предусмотренные сроки и так далее – и потом уже, по факту построив эту школу, мы выкупаем ее за счет бюджета. По этой схеме, например, сейчас работает у нас школа в «Пойме-5» – это, соответственно, «Сибпромстрой» этим занимается – и на «Марьиной горе». Вот на «Марьиной горе» тоже в 2025 году должна быть построена такая первая школа по выкупу. Там же рядом в «Голд фиш» сейчас построили школу и детский садик. И в «Пойме-5», если не ошибаюсь, в 2027 году тоже школа под выкуп, наверное, появится. То есть примерно…
– Ну, это в целом выглядит неплохо, эта схема сама по себе, или нет? Или это тоже какие-то есть проблемы?
– Есть какая история, что застройщик должен иметь финансовые ресурсы, которые он может вложить, условно говоря, на 2-3 года в эту стройку, потому что тут тоже нужно иметь такую подушку. А сейчас, мы насколько понимаем, с нынешним рынком ипотеки у застройщиков не очень простые времена, и крупных компаний, которые могут, как «Сибпромстрой», зайти и построить школу и потом ее, грубо говоря, перепродать, на рынке, я думаю, не так много. Поэтому эта схема хороша в принципе для бюджета, что мы получаем сначала объект, а потом его выкупаем, но сложна с точки зрения реализации для застройщика, и много мы, соответственно, объектов так не построим. Наверняка же этот застройщик, который у нас строит, он заинтересован, чтобы в его районе появились школы, и его, опять же, жилье стало более привлекательным, оно стоило дороже, больше капитализация, тут как бы его логику тоже понять можно.
– Да. Я просто как сейчас просто помню, как году в 2018 или, может быть, даже немножко раньше, сидел в студии СИА-Пресс с Владимиром Якушевым – на тот момент это был еще губернатор Тюменской области. И он рассказывал как раз про это, про то, что в Тюмени застройщики, когда они ведут работу в каком-то районе или застраивают какой-то район, действительно строят и дома, и школы, и садики, для того чтобы люди могли туда заезжать быстрее, и чувствовать себя лучше, и вообще кайфовали от жизни. Ну, вот как будто бы, через несколько лет, все-таки в Сургуте отчасти хотя бы это реализуется.
– Кайфовать от жизни – это правильный подход в любом случае. Но с точки зрения реализации строительства социальных объектов, к сожалению, наш город тут отстает. Синхронизация, то есть сначала у нас появляется жилье, потом у нас, возможно, со временем появляются образовательные учреждения.
Например, спорная ситуация у нас в том же самом районе Киртбая, вот в районе вот Северном, тоже у нас появилось: вроде бы там и «Брусника» застроилась, и вдоль Югорского тракта много жилья построилось, а школы там нет до сих пор. Только сейчас вот в 35-м микрорайоне «Брусника», опять же, за свой счет разрабатывает проект, который, возможно, мы надеемся, она же и будет реализовывать. Тоже крупный застройщик, который может позволить себе и под выкуп построить, наверное, и зайти в какие-то другие программы, опять же, заинтересованный явно в том, чтобы в его районе все-таки школа появилась. Это как раз вот тюменский застройщик, который, мы надеемся, исполнит свои обязательства: и проект разработает хороший, и потом его в сроки реализует.
Но здесь тоже появляется еще один механизм, который, в принципе, ты обрисовал: так называемый механизм КРТ – комплексное развитие территории. Не так давно на федеральном уровне были приняты поправки в законы федеральные, которые позволяют реализовывать вот как раз то самое КРТ, в рамках которого застройщику предоставляется земельный участок без торгов, на каких-то льготных условиях, но взамен он обязан что-то сделать другое. Вопрос, что сделать другое – это, соответственно, вопрос того, как сформулирует вторая сторона, в данном случае администрация, в этом самом договоре. Понятно, что здесь должен быть учтен баланс интересов некоторый, потому что в любом случае потом стоимость этого жилья и стоимость этой социалки, оно переложится на конечного потребителя: на того, кто будет покупать жилье.
Но тем не менее в этих договорах можно прописывать в том числе строительство, например, школ или детских садиков. Это нормальная практика, мне кажется, потому что таким образом, когда мы строим новое жилье, мы стимулируем застройщиков строить социальные объекты и жителей тоже ответственнее относиться к покупаемому ими жилью, потому что часть стоимости этих социальных объектов будет «размазана» по стоимости квартир. То есть, грубо говоря, вы покупаете квартиру в новом районе, покупаете задешево, и потом удивляетесь, почему там нет никакой инфраструктуры. Хотя квартира в районе, который имеет инфраструктуру, она стоит дороже. Ну и, соответственно, приходится потом закономерные вопросы к власти: «Где наши школы, где наши садики?» А мы приходим, всегда говорим: «У нас вот застройщик свои деньги получил, а город особо на этом не заработал, поэтому нам нужно где-то деньги найти, чтобы их построить».
А если мы это будем делать в рамках КРТ, и эту стоимость хотя бы частично закладывать в эти договоры, то, соответственно, здесь будет некий больший баланс, если и бизнес вложится, и покупатели, и город. Это, мне кажется, схема более справедливая. Например, у нас многострадальный, точнее, не многострадальный, а такой, спорный вопрос был в свое время по совхозу «Северному», который все-таки перевели под застройку, и там как раз планируется реализация в том числе КРТ, и там также предусмотрены должны быть объекты образования, и вот будет интересно очень посмотреть, как будет реализовываться на этом участке. Если действительно там прописаны справедливые условия, то можно считать, что это будет хорошим таким примером того, как КРТ работает для строительства школ. Но пока…
– А кто это будет осваивать, этот участок?
– Я просто сейчас не уверен, что договор уже подписан. Я знаю, что планируется именно по этой схеме делаться, поэтому мы еще подождем.
– Окей.
– У него есть собственник уже конкретный, я думаю, скоро мы узнаем и условия, и застройщика конкретного. Но, собственно, исходя из того, как будет там реализовано, мы поймем, насколько это рабочая схема. Например, в аналогичной схеме у нас первый прецедент, когда та же самая «Брусника» застраивает в районе НГДУ, в районе «Восхода», то там в качестве социальных обязательств прописано строительство парковки. По-моему, это не совсем то, что хотелось бы видеть.
– Ну да, я помню, что сургутские власти тогда сказали и анонсировали, что вроде как в этом районе школ хватает по нормативам, поэтому никаких школ у «Брусники» построить не попросили. Ну а «Брусника» поступает логично – если тебя не просят, то зачем строить лишнее? Ну, разумеется. Так.
– Да, у бизнеса задача зарабатывать деньги, и это его работа, и мы, в принципе, это понимаем все. Вопрос здесь, опять же, в балансе интересов. Потому что, повторюсь, по факту новые микрорайоны, новое жилье – это большая нагрузка на городской бюджет. Город на этом фактически, ну, не то, что не зарабатывает, он вынужден это обеспечивать. И с каждым годом, чем больше мы возводим нового жилья, тем больше появляется обязательств у города. И бурный рост города в последние 10-15 лет как раз вот привел к тому большому дефициту школ, помимо еще демографической ситуации, когда у нас большое количество бывших детсадовцев перешли в школьный возраст. Это нужно решать, и решать таким образом, чтобы в год строилось хотя бы 2-3, а лучше 4 школы. Сейчас вот получается: фактически в работе, которые реально строятся, это порядка 6 или 7 школ из 14.
– То есть 6 прямо строятся, из них сколько в 2025 ожидаются к завершению, если все будет хорошо?..
– В 2025, соответственно, мы ждем школу в «Марьиной горе» и в 20а микрорайоне – 2 школы к концу года, опять же.
– Ну, не густо.
– Не густо. Опять же, повторюсь, нам нужно хотя бы иметь одну-две школы в запасе, куда можно было бы детей отселять на время капитальных ремонтов существующих школ.
– С этим тоже проблема. А как вообще, как сейчас дела обстоят? Я слышал, что на Думе это было таким напряженным пунктом повестки дня, потому что ремонт школ действительно зависает. Как сейчас с этим дела обстоят?
– Повторюсь, два вопроса. Первый – это, действительно, емкости школ, что сложно детей перераспределять; второй вопрос – это финансирование этой программы. Там тоже не очень большие деньги: это финансируется за счет преимущественно муниципального бюджета, и средств не много. Договорились с коллегами сейчас, что нам администрация предоставит план на несколько лет вперед по тому, как будут возводиться новые школы, и как можно будет синхронизировать ремонты с этим, для того чтобы понять, собственно говоря, как все это работает. И более того, если мы будем понимать, что существующими темпами мы не можем обеспечивать текущий ремонт школ, грубо говоря, нам нужно ремонтировать 3 школы в год, мы ремонтируем одну, мы понимаем тогда, что у нас через 10 лет 30 школ, которые придут в аварийное состояние просто.
Простая арифметика, которая приводит к этому, что если мы будем понимать, что существующие планы по строительству школ и существующие темпы не позволяют содержать в нужном состоянии даже действующие школы, то мы будем из городского бюджета стараться изыскивать средства, чтобы строить еще школы и за счет бюджета города. Потому что, действительно, образование детей – это важнейшее полномочие города на данный момент, и который мы не можем никак, ни в коем случае, бросить, потому что дети – это самое важное. Остальные школы у нас…
– И плюсом к тому… Я просто хотел сказать, что плюсом к тому у нас же еще идет постоянный и естественный миграционный прирост. И дети выходят из детсадов, идут в школы после последнего бума рождаемости, который у нас, по-моему, пришелся на 2017 год в России – последний пик, после этого идет небольшое снижение. Соответственно, эти дети уже идут в школы. Еще плюсом к тому люди приезжают с детьми школьного возраста, и им тоже нужно куда-то своего дитеночка деть.
– Да, то есть каждый год естественный и миграционный прирост – это порядка 5-6 тысяч человек, соответственно, из них 1,5-2 тысячи – это дети, потенциальные или уже действующие школьники. Это по сути школа новая. У нас в среднем школы строятся сейчас где-то по от 1 тысячи до 1,5 тысячи человек школа рассчитана. То есть нам нужна, как минимум, одна школа, чтобы покрывать только вновь прибывших. Плюс, нужно закрывать потребности прошлых лет. Сейчас у нас в плане 14 школ, из них, повторюсь, так или иначе обеспечены финансированием – это 6, а остальные стоят в программе пока на 2029-2030 год, поэтому это такое, условное понятие.
То есть вот они в программе есть, у них обозначены сроки реализации, но конкретных, открытых финансирований пока не предусмотрено. Возможно, это будет ближе к делу уже вопрос решаться. Повторюсь еще, что новые окружные власти, они эту проблему осознают и гораздо практичнее к ней подходят, поэтому я думаю, что проблема решаться будет, и будет решаться, может быть, не так быстро, как мы хотели с концессиями, но все равно быстрее, чем это решалось последние несколько лет, когда школы не строились вообще. Сейчас еще очень важная задача – это расторгнуть старые договоры, которые у нас не исполняются. Они сейчас находятся в судах, и это тоже непростая задача для администрации, которую нужно решить, для того чтобы у нас здесь все было юридически чисто.
– Есть ли понимание хотя бы, где будут строиться эти новые школы? Там же нужно, чтобы были участки, чтобы были коммуникации, чтобы все было оформлено юридически. То есть с этим-то хотя бы есть какое-то движение очевидное?
– Да, конечно. То есть те школы, которые уже стоят в программе, для них уже определены и участки, и проведена вся необходимая работа, что туда включить: это, повторюсь, 20а микрорайон, это 5а микрорайон, где «Брусника» будет строить, это 30а, 24-й, 38-й, 16а, 39-й, 35-й, 34-й, 31б, 30-й, «Пойма-5» – это вот новая, под выкуп которая – и «Марьина гора», и 39-й, по-моему. Вот 14 объектов, которые на 17 тысяч мест, которые должны закрыть ближайшую потребность города в образовательных учреждениях.
– Так, хорошо. А этого действительно хватит, чтобы закрыть, или на самом деле их нужно больше?
– Ну смотрите, у нас есть стратегия развития города, у нас есть вновь принятый генеральный план города до 2050 года. Подозреваю, что население города должно превысить полмиллиона человек. То есть где-то еще примерно треть. Соответственно, для того, чтобы вот эту потребность закрыть, нам потребуется еще, я думаю так (опять же, все эти школы уже просчитаны, стоят в генеральном плане) то есть, помимо вот этих 14-ти, если не ошибаюсь, еще порядка 15-ти нужно будет еще построить. Но это я, опять же, говорю: это уже следующее планирование. Сейчас у нас программа до 2030 года, чтобы закрыть эти потребности. Потребности будущего, они будут закрываться уже, видимо, по программе до 2040 года. Опять же, если все планы сбудутся по росту численности населения, по демографии, по тому, чтобы город развивался.
И новые районы тоже у нас уже обозначены в генеральном плане, где они будут появляться, и в этих районах тоже, очевидно, необходимы школы. В первую очередь, безусловно, это Восточный жилой район будет развиваться дальше продолжать, туда, в сторону 29-го микрорайона, 28-го микрорайона. Потом, соответственно, будет расти история с теми микрорайонами, которые будут строиться в пойме реки – это около ЖК «Возрождение» – будет развиваться, соответственно, на севере, то есть туда вот, в сторону Белого Яра, и там тоже остро нужны будут школы. Это первой необходимости. Вторые вопросы, это, опять же, возникают к удаленным районам, где у нас сейчас дети прописаны в, я не знаю, в Лунном, на Юности, дальше там еще встречаются садовые кооперативы, где тоже сейчас прописка есть, и там дети есть, которых приходится возить в город. Кстати, тоже нужно что-то будет думать, что с этим делать. Но пока главное – закрыть хотя бы, залатать те дыры, наиболее остро которые стоят: это, повторюсь, Восточный жилой район и Северный жилой район. Плюс, новые: это «Пойма» и «Марьина гора» – вот это сейчас самое главное.
– Есть ли понимание, как исполнить. Я очень тоже хорошо помню эту мантру, про то, что как бы хотелось, и как было бы правильно, чтобы строился микрорайон, и там появлялись школы сразу же. То есть люди заезжали, сразу были эти самые школы. Если это не КРТ, то есть какие-то способы? Или КРТ нам все-таки все решит, и все будет хорошо?
– Повторюсь, КРТ – это механизм, но им нужно пользоваться. Возможность такая теперь формально есть. Вопрос дальше уже, как договариваться с застройщиками. Но, опять же, что здесь очень сильно в свое время нас порадовало на встрече с новым губернатора Югры, с Русланом Николаевичем Кухаруком, он обозначил эту позицию, что социальные объекты должны появляться одновременно с жильем. Но это, опять же, видимо, вот про тот самый тюменский кейс, про который, Дима, вы ранее нам говорили. Это правильная позиция, потому что у нас как таковая точечная застройка, в принципе, сейчас должна в городе быть исключена. То есть, если у нас появляется новое жилье, оно должно появляться комплексно, в виде некого района или микрорайона. А раз мы говорим про микрорайон, то должно быть синхронизированная работа по строительству школ.
Очень много уже участков, которые уже застройщику предоставлены, через торги и так далее, то есть там нет обязательства КРТ, но там предусмотрены участки под школы, и нужно понимать, когда застройщик будет выходить на строительство туда, за разрешением на строительство, например, чтобы у нас к этому времени уже в программе школа стояла на схожий временной промежуток с тем, когда жилье будет уже введено в строй – вот, что важно. А это вопрос не только городской, но и окружной.
То есть, если мы говорим, что, допустим, у нас застройщик выходит, говорит: «Я хочу построить свой микрорайон, планирую ввести жилье в 2027 году». Мы говорим: «Окей». Мы понимаем, что у нас там появится, условно, 5 тысяч жителей, вот в этом районе, в 2027-2028 годах. Значит, наша школа там должна быть в 2028 году уже открыться. Значит, мы должны ее проектировать уже начать в 2026. Вот синхронизация работы, она должна быть совместная, то есть и городских властей, и окружных властей, и, соответственно, застройщиков. Здесь очень важно, чтобы вместе работали в том числе и депутаты: как городские, так и окружные, возможно, областные. Также можно вспомнить про программу сотрудничества, как-то ее возобновить. Сейчас, кстати, пошли разговоры о том, что нужно восстановить и этот совет депутатов четырех Дум, чтобы вместе решать эти проблемы, потому что, действительно, пока полномочия по образованию находятся в городе, а стройка находится преимущественно фактически в округе, нам нужно работать вместе – только так.
– Ну что ж, хорошо. Есть ли еще что-то по этому поводу, по этой теме, что было бы полезно узнать нашим зрителям?
– Зрителям полезно, наверное, узнать следующие вещи: во-первых, ознакомиться с планами по строительству школ, которые, в принципе, в массе своей сейчас я озвучил, но я думаю, вы отдельно еще напишите, какие именно школы в какое время у нас сейчас прогнозируются. Второй важный момент – это ознакомиться все-таки с генеральным планом города новым, посмотреть, в каких районах будут запланированы школы, запланированы детские садики, в каких районах будет появляться жилье, чтобы, соответственно, понимать, как эта сфера будет развиваться в городе. Ну и третий очень важный момент – это быть самим социально-ответственными: понимать: если вы планируете изменить себе прописку, купить новое жилье, куда-то переехать – сразу же оценивать ту социальную среду, которая там есть и которая там планируется в будущем. Чтобы для вас это не стало потом неожиданностью, что вы приехали в новый район, а школа там, извините, будет лет через 5, когда дети уже все вырастут.
От этого тоже очень многое зависит, и застройщик это тоже будет чувствовать. Если он будет чувствовать, что жилье покупают в тех местах, где рядом социальная инфраструктура есть уже готовая или в обозримом будущем, которая будет построена, то, наверное, он будет и более заинтересован в том, чтобы ее строить, чтобы ее включать в свои договоры КРТ, чтобы заходить на прямые постройки либо под выкуп строить, то есть таким образом стимулируя в том числе и застройщика быть ответственнее, если мы будем сами ответственнее относиться к выбору собственного жилья.
Ну и последнее, хотелось бы всем нашим сургутянам пожелать хорошего Нового года, надеяться, что, по крайней мере, планы по строительству школ в 2025 году у нас сбудутся, и, как минимум, 2 школы мы получим, а лучше, получим 2школы и еще получим понимание того, что в 2026 году их будет уже 3 или 4 – это, думаю, будет самый лучший подарок для города.
– Ну что ж, да. Спасибо большое. Это был Алексей Кучин, депутат Думы Сургута. Текстовую версию этого разговора вы сможете прочитать на siapress.ru, будет ссылка в описании. И поздравляем вас с наступающим Новым годом. Поздравьте нас и вы «лайком» и подпиской на наш канал, у нас очень много всего интересного выходит, поэтому ДО новых встреч. Поговорим и с Алексеем, и встретимся с вами в следующем году. Всем спасибо. До свидания.
– До свидания.
