Савеловский суд Москвы отказался удовлетворять требования истцов Бориса Немцова, Владимира Милова и Владимира Рыжкова к премьеру Владимиру Путину о компенсации морального вреда и об опровержении высказываний, сделанных премьером во время прямого телеэфира на телеканале «Россия-1».
Напомним, что 16 декабря 2010 года, отвечая на вопрос телезрителя о том, чего хотят Немцов, Милов и Рыжков, Путин заявил: "Денег и власти. Чего они еще хотят? В свое время они поураганили, в 90-х годах, утащили вместе с Березовскими и теми, кто сейчас находится в местах лишения свободы, о которых мы сегодня вспоминали, немало миллиардов. Но думаю, что, если мы позволим им это сделать, они отдельными миллиардами уже не ограничатся - всю Россию уже распродадут».
Если суд в своем решении (пока зачитана только резолютивная часть) опирался на доводы защиты Владимира Путина, то это решение можно считать серьезным прецедентом, открывающим широкие возможности для реализации права на свободу слова и мнений.
Защитник премьера Елена Забралова сослалась на европейскую конвенцию о правах человека и на решения европейского суда по правам человека. Речь идет о свободе мнения – никто не может принудить человека высказывать свое мнение или запретить ему это делать. То есть мнение, оценки, опровержению не подлежат. Защита заявила, что высказывание Путина было оценочным.
Второй очень важный момент заключается в том, что для подтверждения правоты при высказывании мнения и оценок достаточно сослаться на публикации в прессе, в том числе на интернет-издания, такие, как Компромат.Ру. Защитница Путина посчитала достаточными доказательствами для обвинения Немцова в серьезном преступлении (кража миллиардов из казны) опубликованные фотографии, на которых истец запечатлен рядом с Борисом Березовским. А также статьи, в которых говорилось о связи Немцова с преступными сообществами.
Также защита Путина указала на то, что высказывание Путина могло быть адресовано не конкретно истцам, а «определенной группе лиц». К тому же вопрос придумал не сам Путин, а в его речи никаких фамилий не прозвучало.
"Исходя из текста, я думаю, что он говорил о политических деятелях", - добавила адвокат.
При этом никаких документальных доказательств, подтверждающих обвинения, выдвинутые премьером в адрес истцов, суду не было представлено, отмечают очевидцы судебного процесса. Не было и выводов психолингвистической экспертизы, которая, как правило, проводится при таких разбирательствах.
