Дмитрий Потапенко: «В России нет власти, нет государства. По верху ходит такой же бизнес, только очень большой»

Выступление управляющего партнера Management Development Group Inc. Дмитрия Потапенко на Московском экономическом форуме внезапно стало хитом интернета. В нем предприниматель буквально на пальцах объяснил присутствующим суть протестов дальнобойщиков, а также коснулся четырех ударов, которые местная экономика получила изнутри — от собственного правительства.

Вкратце он охарактеризовал их так: «Первый — это продуктовое эмбарго, когда мы фактически запретили конкуренцию, переделав рынок под псевдоотечественных производителей, а реально — под околочиновничьи структуры. Второе — указ об уничтожении санкционных продуктов и искусственная девальвация рубля. Третье — это запретительный набор документов для кредитования и запредельные ставки по кредитованию. Ну, и сейчас — так называемый «налог Ротенберга» на федеральные дороги. Это — выстрел в голову» (цитата по радио «Свобода»).

Корреспондент siapress.ru связался с бизнесменом и переговорил о том, что за данными ударами (и за этим выступлением) последует.

— Ожидаете ли вы, что последует какая-то реакция на ваши слова — кроме той, которая была зафиксирована в выступлении вашего оппонента Владимира Гутенева на форуме?

— Нет, потому что все это новостью не является. Об этом я уже несколько лет подряд говорю. Я могу понять, почему это сейчас дало такой эффект — но ничего нового я и не сказал.

— Почему все-таки власти не реагируют ни на подобные выступления, ни на протесты тех же дальнобойщиков?

— Власти реагируют, причем очень правильно. Если вы посмотрите информационные каналы, то поймете, что происходит две вещи: или замалчивается факт существования дальнобойщиков, или же они шельмуются на всех уровнях.

Причем происходит эшелонирование, при котором для каждого сегмента аудитории предоставляются разные варианты шельмования. Все по концепции маркетинга: если у части аудитории есть запрос на концепцию заговора, то им рассказывают о финансировании протестов Госдепом. Тем, кому интересна концепция «Все ворюги», то вот вам сообщения о том, что дальнобойщики работают «вчерную». Тем, кто говорит про Запад, рассказывают о том, что на Западе то же самое. То есть мы можем формально говорить о том, что у нас нет министерства идеологии, но судя по тому, как стройно выстроена вертикально-интегрированная и эшелонированная идеология, оказывается, что оно все-таки есть.

— Давайте на одном из этих эшелонов остановимся. То, что вам возразил депутат Владимир Гутенев: на Западе — действительно все то же самое?

— Чем хороша пропаганда? Тем, что можно зацепиться даже за маленькую правду и вытащить за ней большую ложь. Маленькая правда: да, акцизы в топливе на Западе есть. Опровергнем большую ложь, которая следует за ней: ни в одной стране мира нет акциза, вводимого в топливо для того, чтобы отменить транспортный налог (а это семь рублей, которые я приводил в пример в выступлении), и при этом сам транспортный налог сохраняется. Потому что в топливе на самом деле не только акциз для отмены транспортного налога, но и масса других акцизов.

Если задать мне в лоб вопрос: «Дмитрий, согласитесь, за рубежом ведь есть акцизы?» — я отвечу: да, есть. Но вопрос — для чего они предусмотрены. Ни в одной стране мира нет акциза, который вводился бы, чтобы отменить транспортный налог, а налог при этом остался. Это нонсенс.

Вторая ремарка касается «налога Ротенберга»: мол, за рубежом есть аналог платы за проезд. Пусть те, кто это утверждает, покажут, где там по обычным государственным, подчеркну — не платным муниципальным дорогам ездят и платят? Да, это касается определенных трасс. Есть за рубежом такие дороги, где для большегрузов и даже для обычного легкового транспорта предусмотрена оплата — либо транспордерная, либо марками, которые клеятся на лобовое стекло. Но нигде нет такого, чтобы за обычные не платные дороги платили люди. Почувствуйте разницу.

И когда комментаторы-кремлеботы говорят, что бизнесмены не разбираются в матчасти, очень хочется спросить: а они, не работая, откуда эту матчасть знают — из Википедии, что ли?

И кстати, на самом деле у наших дальнобойщиков платежей больше — их до шести, а не только те три, о которых речь шла на форуме.

— Их протесты — это предвестник некоей волны негодования или очередной отдельный случай?

— Это системная ошибка. Надо понимать: резонанс от сказанного на форуме произошел по одной причине.

Кстати, не ожидал такой поддержки от людей: подходят, жмут руку — причем и старики, и женщины, и дети. Мне рассказывали, что и в супермаркетах бабушки уже разъясняли, почему цены задраны: что это вовсе не «проклятый ритейл» виноват…

Причина простая: людей просто достало.

В чем системная ошибка? Люди, управляющие государством, не обращают внимания на сбои — и делают себе еще хуже. Потому что система любой власти — это система сдержек и противовесов. Которая ныне приходит к определенной точке кипения, причем не снаружи, а внутри. И этот протест показывает, что в определенный момент появится последняя капля, которая этот котел переполнит. Самое интересное, что она даже может не являться серьезным фактором, — но котел переполнит. Там будет этакое СДД — «Сожрите друг друга». И поскольку нынешние возмущения предпочитается подавлять силой, а не гармонизировать систему, — тем сильнее сжимается пружина. Причем подчеркиваю, этот взрыв будет внутри самой системы, а не снаружи. Это не будет какой-то народный бунт.

— Вы говорили также о четырех ударах по бизнесу внутри нашей экономики. Основной эффект от них уже достигнут или еще нет?

— Эффект от них долгосрочный. К сожалению, все, что делает власть, долгосрочно. Эти эффекты мощные и тяжелые, и предрекать, что именно будет происходить, даже не стоит: я далек от сослагательного наклонения.

— Президент Владимир Путин в обращении к Федеральному Собранию говорил, что в части уголовных дел надо от бизнеса «отстать». Потому что всего 15 процентов заведенных уголовных дел в отношении предпринимателей дошли до реальных приговоров. 85 процентов, получается, реальное «закошмаривание». Подвижки в этом деле будут, как думаете?

— Это слова, с одной стороны. С другой стороны, лохань бюджета пустеет. Чтобы ее как-то наполнять, существует две вещи. Есть вариант выращивать новых коров-свиней-поросей — возьмите любую аллегорию. Но поскольку это процесс длительный (бюджет пустеет быстро, а коровы быстро не вырастут), то понятно, что в регионах с удвоенной силой доятся старые коровы (это второй вариант).

К чему это приводит? Здесь даже обвинить налоговых инспекторов не получится. Потому что когда им спускается сверху план по бюджету — что они могут сделать? Приходят на предприятие, которое не расширилось, а наоборот — просело, и начинают искать то, чего нет: ищут налоги на прибыль, доначисляют НДС, объявляют все группами компаний. Налоговики исполняют тот приказ, который спущен сверху. А поскольку корова-то тоже не в состоянии давать навязанные показатели, то налоговики ей предлагают: давайте искать компромисс. А какой может быть компромисс, когда им спустили искусственный план, не учитывающий реального состояния дел? В результате эти деньги возьмутся с потребителя, то есть в единице продукта возрастет стоимость налога, а это значит, что нужно ухудшить качество продукции, чтобы прибыль возросла и отдать ее в бюджет; уволить сотрудников, порезать зарплаты. Это приводит к тому, что бизнес становится хуже, а раз он становится хуже, то возрастает и количество уголовных дел. Вот и вся причинно-следственная связь.

В связи с обращением президента — вряд ли подвижки будут: не уголовными делами, так другими способами бизнес продолжат выдавливать.

— На ваш взгляд, какое неотложное действие стоило бы предпринять властям в бизнес-сфере?

— Никаких. Вам надо привести картину мира в правильное состояние. Нет власти, нет государства. По верху ходит такой же бизнес, только очень большой. Он, естественно, зарегистрирован на подставных лиц, на детей-родственников и прочих. Когда они приходят во власть, то с помощью административного ресурса, с помощью создания ГУПов, МУПов, с помощью «правильных тендеров», открытых и закрытых, используют страну и конкретные регионы как собственную лохань.

В государстве работают негосударственные люди: это наша основная проблема. Это не нанятые менеджеры, что особенно ярко видно при сравнении их с зарубежными чиновниками. Наш внешне и по всем признакам — крупный бизнесмен. А за границей чиновник, — это служащий, который выполняет свои функции, не более.