​Кто победил

История — наука неточная. Но, казалось бы, относительно недавние события, та же Великая Отечественная война, задокументированы довольно подробно. Изучай, делай выводы, пиши учебники. Не тут-то было!

Во-первых, некоторые архивы до сих пор скрыты. Во-вторых, многие факты интерпретируются, как говорится, в обе стороны. В-третьих, сами факты подвергаются сомнению. Я намеренно не буду приводить примеры, дабы не возбуждать споры, которые непременно вспыхнут у представителей различных, скажем так, конфессий. Еще никто никому ни разу ничего не доказал в этих спорах. История ведь обслуживает идеологию — стало быть, подгоняется под ту или иную систему взглядов и, не побоюсь этого слова, верований. Идеологические споры — самые бессмысленные в мире…

Раз история обслуживает идеологию, стало быть, она — инструмент пропаганды. А тут уж — только дай повод.

Хорошо, пример отдаленный.

Ледовое побоище резко выросло в своей значимости как раз во время Великой Отечественной войны, и фильм Эйзенштейна «Александр Невский» 1938 года пришелся как нельзя кстати. Нужна была весомая историческая победа над немцами — и мы ее получили. А вот у того же Ключевского о Ледовом побоище даже не упоминается, да и в исторических хрониках сие сражение меркнет перед, например, битвой при Сауле (1236 года) или Раковорским сражением 1268 года. Почему мы не знаем об этих датах? Может, потому что при Сауле немецкие рыцари сражались с земгалами и жемайтами (читай — латышами и литовцами), а штурм Раквере (Раковора) отражали, в основном, датские войска?

История избирательна по политическим мотивам.

Не секрет, что официальное число наших потерь в Великой Отечественной войне со временем росло — и выросло в разы. В марте 1946 Сталин назвал цифру в 7 млн. человек. В 1961 году Хрущев заявил о 20 млн. погибших. В 1965-м, на 20-летии Победы Брежнев уточнил — «более двадцати миллионов жизней». 8 мая 1990 года была озвучена «окончательная» цифра, итог многолетней работы специальной комиссии под руководством генерал-полковника Кривошеева, — почти 27 млн. человек. Кроме этого, существуют современные альтернативные теории, говорящие о потерях в 40 и более миллионов.

Тут, конечно, как считать. Вопросов миллион, ответ один — каждый верит в наиболее удобную для себя цифру. Вот уж действительно, гибель одного — трагедия, гибель миллионов — статистика. А что такое статистика по сравнению с ложью — сами знаете.

Спорить можно до хрипоты, до потери пульса, пропагандируя собственные верования.

Я же скажу так — пусть будет немного мифа в этой огромной человеческой трагедии и великой, исторической Победе. Да, мы долго нянчились с Гитлером, впрочем, как и вся Европа. Поставляли ему сырье. Не угадали с началом войны. Были сокрушены в ее начале. Использовали заградотряды. Много чего было.

Но, главным образом, был невообразимый, не очень понятный и не всегда объяснимый с современной точки зрения человеческий подвиг, который все искупил.

Вот об этом забывать не надо, даже на фоне изрядно утомивших, повторяющихся из года в год без сердца и особого смысла официальных процедур. На фоне внезапного ежегодного прозрения на тему «О, у нас еще ветераны остались!». Перед ними мы вообще в вечном неоплатном долгу, потому что большинство из них ушли в вечность, а долги — остались. Потому что побеждал не Сталин, и не Жуков с Рокоссовским, а — они, расплачиваясь своими жизнями.

Пусть будут мифы, если они прошибают слезу и вызывают чувство гордости.

Пусть будут 28 панфиловцев — просто потому, что они были, были на самом деле, на каждом фронте, в каждом сражении, и их имена мы не узнаем и не вспомним, недаром главный памятник войны — памятник Неизвестному солдату.

Пусть будет Зоя Космодемьянская — девушка, героически выдержавшая пытки. Потому что таких Зой были тысячи, десятки, сотни тысяч.

Они были, они победили, точка. Об остальном можно спорить дальше.