Всемирный день борьбы со СПИДом в этом году прошел, как всегда, с умеренным информационный шумом: в новостные блоки федеральных и региональных СМИ на пару дней включили сюжеты об акциях, флешмобах, профилактических мероприятиях с красными ленточками на вокзалах, в школах, университетах, лечебных учреждениях — будет о чем говорить весь следующий год. Мол, борьба идет, все под контролем.
О цифрах, конечно, если и упомянули, то в таком контексте: знаем, ситуация тяжелая, но стабильная. Зачем пугать население раньше времени, ничего катастрофичного нет, да и коллеги из екатеринбургских СМИ поторопились с выводами: мол, для официального объявления эпидемии процент зараженных должен равняться пяти, а там всего лишь два — в общем, рано, рано паниковать.
А между тем цифры если не катастрофичные, то как минимум очень угрожающие.
Открываем последний информационный бюллетень на сайте Федерального центра СПИД, читаем:
«…в
стране в
В докладе ЮНЭЙДС по итогам 2015 года, Россия признана одним из лидеров (вошла в тройку) по возникновению новых случаев заражения ВИЧ, по темпам обогнав даже страны Южной Африки.
На 1 ноября текущего года количество зараженных в России превысило миллион. По данным нашего местного Центра СПИД, 6 666 случаев из них приходится на Сургут и район. За десять месяцев в Сургуте зарегистрирован 291 новый носитель вируса.
То есть 40 человек в месяц узнают о том, что они ВИЧ-положительны. А сколько еще тех, у кого не выявлен, и тех, кто не зарегистрирован?
На фоне «всеобщего спокойствия и стабильности ситуации» в конце ноября главный специалист по ВИЧ в России, академик РАН Вадим Покровский дает в главном офисе «Интерфакса» пресс-конференцию. И вот ее-то, по-моему, нужно было транслировать вместо любых новостных сюжетов о профилактических мероприятиях на всех каналах страны. Это была бы лучшая профилактика. Но это, конечно же, не в нашем стиле. Ведь все под контролем.
Резюме Покровского таково: «…в 2003 году начали отслеживать всех ВИЧ-инфицированных, каждый год их число росло на 10 процентов. К прошлому году число новых случаев дошло до 100 тысяч в год. А это, если посчитать, 270 случаев в день. Поэтому говорить, что у нас нет эпидемии, это очень скромно».
Причина банальна: денег нет. То есть определенная сумма, конечно, имеется. В этом году финансирование бюджета на лечение и профилактику ВИЧ-инфекции осталось на прежнем уровне. Как в прошлом году не хватало, так и в этом будет не хватать. Плюс ко всему, в стране принята официальная Стратегия по противодействию распространения ВИЧ-инфекции до 2020 года, правда, денег на нее пока не выделили. А между тем, цель стратегии, при ее эффективном воплощении, могла бы выправить ситуацию: своевременно выявлять 90 процентов от возможного числа инфицированных и обеспечить 90 процентов зараженных антиретровирусной терапией. Сейчас такую терапию, по разным данным, получают около 30 процентов от общего числа нуждающихся в ней людей, и то с перебоями, что, между прочим, приводит к возникновению устойчивых штаммов вируса, которые потом в разы сложнее и дороже лечить. И ладно бы не было успешных примеров борьбы с ВИЧ. Но далеко ходить не нужно. Система профилактики ВИЧ в европейских странах успешно внедрена и функционирует. Там работают с наркозависимыми, на долю которых приходится 50 случаев заражения в России, — учат их делать инъекции в стерильных условиях, с помощью одноразовых инструментов, или предлагают заместительную терапию в форме таблеток.
Для нас это немыслимо — учить наркомана колоться или потратить деньги на препараты для него. Нам самим денег ни на что не хватает.
С группами риска — гомосексуалистами и работниками секс-индустрии — проводят профилактические мероприятия, обучают использованию методов контрацепции, чтобы предотвратить распространение инфекции. А что у нас? У нас нет гомосексуалистов, так же как нет секс-индустрии. То есть они, конечно, есть, просто не хватало этого еще признавать, а тем более выделять средства на работу с ними.
При этом НКО, занимающиеся проблемами ВИЧ и СПИДа, попадают под действие закона «об иностранных агентах», и если и финансируются, то из карманов неравнодушных, а простейший инструмент профилактики — презервативы — подорожали за год на 10 процентов, после чего спрос на них, по данным РБК, упал на 20 процентов. А про автоматы, выдающие бюджетные презервативы, у нас что-нибудь слышали? Практически нет. Интересно, сколько новых ВИЧ-положительных случаев принесли эти процессы?
Сюда же можно приплюсовать дремучую неосведомленность так называемых «ВИЧ-диссидентов», которые отрицают существование ВИЧ и СПИДа, заодно активно его передавая, распространяют свое влияние в соцсетях с ужасающей скоростью, гробят себя и часто своих детей, и как никто другой нуждаются в помощи психологов и специалистов.
Справедливости ради отмечу, что кое-каких успехов нашим врачам удалось достичь и в таких странных условиях:
сегодня практически прекращена вертикальная передача вируса от матери к ребенку — 98 процентов детей у ВИЧ-инфицированных рождаются здоровыми.
Это несомненный и весомый успех, который стал возможен благодаря обязательному анализу на ВИЧ в первые недели беременности, что позволяет будущей маме вовремя начать лечиться. Плохо, правда, что узнают это уже будучи беременными, а не до зачатия ребенка. Но это уже другая тема. Отсюда вопрос: почему бы не ввести столь элементарную и крайне логичную меру, как обязательный анализ на ВИЧ в рамках плановой диспансеризации? Ведь надеяться на сознательность граждан — глупая затея, когда дело касается болезни, которая считается постыдной. Но такого простого решения пока не последовало, хотя инициатива была. Наверное, денег нет.
И что же остается в сухом остатке? Эпидемии нет, шумихи нет, переживаний нет, денег нет. «Где он, этот ВИЧ, а где я?» — думает большинство из нас. А между тем он рядом: уйма успешных молодых, красивых, беременных ежедневно узнает о том, что у них ВИЧ. В Сургуте — 40 человек каждый месяц. Менеджеры, начальники, учителя, религиозные деятели, водители, врачи — кто угодно может попасть в статистику. Или не попасть. Потому что до последнего не будет догадываться, что ВИЧ-то он вот, рядом.
На этом основании прямо предлагается поголовное принудительное тестирование на регулярной основе. Сложно сказать, будет ли эта мера достаточной сама по себе, поскольку никаких подробностей автор не приводит. Кто и как должен будет реагировать на результаты этой гипотетической акции - ничего не сказано. Рассуждая логически, следует ожидать не менее массовых и обязательных мер. Про которые, пока что, никто даже не думал. Ну и ситуация с деньгами всем, опять же хорошо известна.
Так что, в обозримом будущем, соблюдение своего морального облика и состояния здоровья остается вопросом исключительно личного выбора. Что вполне, на мой взгляд, логично.