​Сталин и пустота

Провокация удалась. Пляски в храме трагической истории состоялись. В микрорайоне, когда-то населенном исключительно репрессированными по так называемой II и III категории появился памятник человеку, который визировал решение и сами списки ссыльнопоселенцев.

За 260 тысяч рублей. За смехотворные, по всем предвыборным меркам, деньги, собранные при помощи краудфандинга (или «по подписке», как бы об этом сказали в начале позапрошлого века), сургутские коммунисты устроили чудовищную пиар-акцию. Сургут, КПРФ и генеральный секретарь ЦК КПСС в период с 1923 по 1953 года мелькают в новостной ленте «Радио Свобода», в фейсбуке у известного российского и европейского режиссера Кирилла Серебренникова, в десятках гневных комментариях в соцсетях и робких высказываниях «за» на форумах.

Явно политическое действо проходит без каких-либо согласований с городским избиркомом. Установка памятника, церемония открытия, шутовской караул возле бюстика — это все оплачено из средств избирательного фонда?

Ведь аргументы про незаконность установки камня с усами на муниципальной земле без одобрения городских властей этими деятелями фронта спасения народной памяти от забвения светлого имени палача даже не рассматривались. С этой выходкой, уверен, в недельный срок разберутся все необходимые административные и правоохранительные инстанции. Если этот столб простоит до 30 октября — Дня памяти жертв политических репрессий, то он станет одним из первых гвоздиков в крышку похоронного ящика новой сургутской власти.

На эту акцию в момент раздачи жарких эмоциональных оценок о «недопустимости», «цинизме», «плевке», «кощунстве» стоит посмотреть диагностически трезво и прагматично.

Она бы не произошла в это время и тем более в этом месте, если бы еще в 2010-м или хотя бы в 2015 году на выбранном месте появился тот самый памятник жертвам политических репрессий. Не табличка, макет, плакат в администрации («вот такой он будет величественный и достойный»), а сам памятник.

«По делам их узнаете их».

Фото Ирины Швец

Реставрация памятника «Мужеству рыбаков Сургута», создание памятника учителю, первопроходцам-нефтяникам, святым Петру и Февронии на территории «Старого Сургута», окончание строительства школ искусств, дворца культуры «Нефтяник», завершение работ по возведению храма возле основного корпуса СурГУ вселяли надежду, что в культурном пространстве Сургута нет места для таких «плевков». Но нет, период в истории города, начиная с лихолетья гражданской войны и вплоть до 1953 года выпал из официальной повестки. Старинный, многовековой, дореволюционный городок, который в 1957 году виток истории сразу вынес в пучину нефтегазовой эпопеи.

Тот же памятник «Первым комсомольцам», убитым в 1921 году, уже давно стал местом ежегодных тусовок бывших членов ВЛКСМ. Разговора про страшные события братоубийственной войны никто даже не начинал. Зачем ворошить прошлое в эпоху стабильности и вставания с колен? Зачем напоминать горожанам и редким туристам о контексте превращения «Дома купца Клепикова» в «Красную школу»? Если начинать, то и горьких выводов не оберешься: дом семьи почетного гражданина Сургута был в одночасье у нее отобран, а сама она — репрессирована. Это же и неприкосновенность частной собственности, и про зыбкость режима, да и про выкрашенные бревна новодела можно договориться.

Здесь и про репрессии как-то опять-таки неудобно вспоминать. Ведь если министр культуры страны Владимир Мединский участвует в открытии музея генералиссимусу из грузинской деревеньки Гори, а его инициалы и портрет едва не оказываются на первом месте при массовом телевизионном голосовании, если не открывают архивы ФСБ (КГБ), то это значит, кому-нибудь нужно?

В российской вертикальной властной системе нет четкого сигнала верхов низам — восхвалять или осуждать «вождя всех народов». Значит нужно молчать, или, на всякий случай, ограничиться табличкой, которую можно в любой момент убрать и поставить совсем другую, а лучше сразу нужный памятник.

Сомнительные общественники установили в Сургут памятник сложившейся системе принятия решений и пустоте, образовавшейся на том месте, где уже давным-давно должны быть общественный консенсус и единственно возможный в этой части города монумент.