Август 1991-го. Мне 21 год. Позади третий курс института, производственная практика. Подходит к концу трехнедельный отдых в подмосковном Доме отдыха «Сенеж» Управления делами Совета Министров РСФСР. Сосновый бор, два корпуса с прекрасными номерами, дача (двухэтажный корпус с небольшими квартирами, которые можно было снять на целое лето), отдельные коттеджи для высокого начальства. Дружная студенческая компания. Все ребята отдыхают здесь не первый год и прекрасно друг друга знают. Лето, озеро, чистейший воздух, теннис, пин-понг, купание, ежедневные лодочные прогулки по огромному озеру, изумительная библиотека с произведениями Стругацких, Лемма, Брэдбери, сборниками советской и зарубежной фантастики. Великолепная столовая, по советским меркам самый настоящий ресторан с разнообразным меню, из которого каждый мог выбрать себе блюда на несколько дней вперед. Наваристые украинские борщи с пампушками, лангеты, отбивные, рыба в кляре – все просто объедение. Но мы целый день в движении, аппетит зверский. Очень кстати тут приходились довершавшие советскую гастрономическую идиллию полдник, вечерний стакан кефира, буфет с дефицитными в СССР даже в разгар сезона фруктами и непременным номенклатурным Боржоми. Что еще надо? Юность, дружба, свобода!
В стране Перестройка. Унылый совок отступает по всем фронтам. Гласность открыла шлюзы государственной цензуры. На нас хлынул поток информации, десятилетиями тщательно скрывавшейся коммунистами. В институте занятия по марксистско-ленинской философии превращаются в полуторачасовой спор с косящим от многолетнего вранья преподавателем. В марте поддержал на референдуме введение поста Президента РСФСР и всенародно избираемого мэра Москвы. Вместе с половиной москвичей, жителей Ленинграда и Свердловской области, естественно, ответил «нет» на иезуитсткий вопрос упорно не желающих расстаться со своей безраздельной властью коммунистов о сохранении советских социалистических республик как очередного рая на земле. Только что, в июне, проголосовал на выборах Президента РСФСР за Бориса Николаевича Ельцина. Надежда на свободу от изолгавшихся коммунистов и их надоевших догм перестала быть призрачной.
Поглощенные общением, прогулками, спортом, ночными баталиями в преферанс по виртуальной копейке за вист никто из нас, конечно, за новостями не следил. Большие цветные телевизоры стояли в специальных телевизионных холлах, властвовали там вовсе не студенты, а солидные работники аппарата со своими женами. Да и сами передачи советского телевидения никакого интереса у нас не вызывали, к тому же по вечерам в кинозале показывали неплохие, в том числе зарубежные, фильмы. Но 19 августа даже мы, выползшие на завтрак после недолго сна (не встанешь — останешься до обеда голодным) сразу почувствовали – что-то не так. В столовой вместо обычного легкого беззаботного шума напряженная тишина. Официантки как всегда вежливы, но нервничают — движения отрывисты, не улыбаются, думают о чем-то своем. «Взрослые» шепчутся, быстро едят и уходят.
Новость потрясла. Горбачев якобы по состоянию здоровья не может больше исполнять свои обязанности, к власти пришло ГКЧП! В Москве чрезвычайное положение! Введены войска, на улицах танки! Наша обычно шумная компания выходила из столовой притихшей, не сказать пришибленной. Картину надвигающейся катастрофы довершил какой-то пенсионер из старой коммунистической номенклатуры, обратившийся к нам примерно с такой победной речью: «Наконец-то! Свобода? Нате — выкусите! Хватит! Отшумели — отвеселились! От идь теперь будет ужо вам!!!»
На другой стороне озера на полигоне Курсов «Выстрел» зашумели – зашевелились танки. По телевизору «Лебединое озеро» и пресс-конференция членов ГКЧП. Слушали Эхо Москвы по маленькому приемничку. Оказывается, Ельцин, Верховный Совет РСФСР, Моссовет и Ленсовет не признали ГКЧП, совершившую антиконституционный переворот. Российское руководство требует встречи с Президентом СССР Горбачевым и отмены чрезвычайного положения. Призывают на помощь граждан страны. Положение тревожное.
На следующий день поехали встречать подружку, отправленную родителями от греха подальше из Москвы. На станции «Подсолнечная» в городе Солнечногорск грузился танковый эшелон. Электрички ходили нерегулярно, поэтому мы не меньше часа наблюдали этот захватывающий даже для меня, отслужившего уже в армии, процесс. Свежие московские новости внушали крохотную надежду. Войска стоят и никаких действий не предпринимают. Арестов никто не производит. Люди вышли на улицы, братаются с солдатами, подкармливают их, чем могут. Информация из первых рук: в переулке рядом с Пушкинской площадью стоит колонна мотопехоты. Солдаты – молоденькие ребята – дружелюбные, охотно вступают в разговор, стрелять ни в кого не собираются. У Белого дома, здания Совета Министров РСФСР, собрались защитники, строят баррикады. Ждут неминуемого штурма.
Ночью известие о первых жертвах. Погибли 22-летний Дмитрий Комарь, 28-летний Илья Кричевский и 37-летний Владимир Усов. Их смерть отрезвила путчистов. Утром 21 августа наступает перелом. Полет в Крым к Горбачеву, указ о роспуске ГКЧП, триумфальное возвращение Президента СССР в Москву! Утром 22 августа, когда пенсионеры-коммунисты опять пригорюнились, мы в прекрасном настроении (Победа-а-а-а!!!) после завтрака вышли прогуляться по территории и на одной из аллей неожиданно наткнулись на целую группу милиционеров с автоматами и в касках. Дальше виднелись автобусы и милицейские машины. Все автоматчики были в звании не ниже майора. Нам настоятельно посоветовали вглубь территории не ходить, к коттеджам и даче не приближаться, оставаться в корпусе или на берегу озера. Через день оцепления уже не было, милицейские машины и автобусы испарились.
Лишь через некоторое время я узнал, невольными свидетелем какой важной милицейской операции мы стали. В ночь с 21 на 22 августа в дом отдыха Управления делами Совета Министров РСФСР были доставлены только что арестованные члены ГКЧП Председатель КГБ СССР Н.Крючков и министр обороны СССР Д.Язов. Определили мы это просто. Достаточно было просмотра передачи «До и после полуночи» с интервью, взятым Владимиром Молчановым у Крючкова и Язова 22 августа. Мебель-то в тех самых коттеджах, которые так тщательно охранялись милицией, ничем не отличалась от тумбочек и кроватей, стоявших в наших номерах. Другой такой, думаю, в РСФСР просто не было. Спецзаказ российского Совмина. В конце концов были опубликованы протоколы допросов, в которых черным по белому написано: «Мы допрашиваем маршала в санатории «Сенеж» Солнечногорского района под Москвой. Этот допрос начат 22 августа 1991 года в 11 часов 20 минут».
Август кончился. Началась учеба. В сентябре я встретил свою будущую жену. Богатый на события 1991-ый год стал удачным не только для всей страны, но и для меня лично. Совок отполз в свое логово, чтобы снова показать клыки в 1993-м и воцариться в 2014-м, дабы напоследок покуражиться в предчувствии скорой неминуемой погибели. Много воды утекло, прошло 24 года, но лишь недавно из воспоминаний бывшего генерального прокурора РСФСР Валентина Степанкова я узнал, почему не какой-то тюрьме, а нашему дому отдыха выпала такая деликатная миссия, об опасности которой никто из нас тогда не задумывался. Дело в том, что все следственные изоляторы России находились в союзном подчинении и везти туда только что арестованных прямо на аэродроме «Внуково» всемогущих в СССР председателя КГБ и министра обороны было небзопасно. Решение принималось буквально в момент ареста, потому ничего лучшего не придумали, как отвезти задержанных, под командованием которых находились все приведенные в полную боевую готовность спецподразделения КГБ, МВД, воздушно-десантные войска, отряды ОМОН и армейского спецназа, в загородный семейный дом отдыха самого российского Совмина. Не поднимая лишнего шума, никого, ни старых, ни малых не выселяя, рассказать постояльцам не оставшуюся в моей памяти сказку про учения, выставить охрану, начать допросы, а потом видно будет. Решили, что так безопаснее...
От редакции. Есть что сказать по этому или по какому-либо иному вопросу? Пишите нам на post@siapress.ru, nureev@siapress.ru или на vk.com/yuri.nureev. Не забудьте о подписи, желательна также и фотография.
Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов блогов.
... и обильно нашпигованный ядом для сознания ненавистного Госдепу советского народа.
А в примерно это же время люди попроще, выросшие в семье бюджетников, с зарплатой в 100 и 200 рублей, бегавшие всю жизнь с талонами по магазинам, стоявшие в очередях за всем, за чем можно, не имеющие ни блата, ни связей, пытаются обегать всех нужных врачей и собрать нужные справки чтобы получить путевку в Друскининкай, в обычный совковый санаторий для поправки зрения. Не до лангетов им, этим людям. Они и живут очень небогато, ибо работники образования, и не прикидываются вольнодумцами и свободолюцами, пожирая лобстеров в министерском санатории.
Для таких, как вы, Мазурин, есть понятие, его греки придумали еще. Надеюсь, вспомните, когда будете в голове прикидывать очередную статейку о том, как же вас загнобили, лишили прав, достали и далее по списку, паркуя свой лексус, отпирая миллион замков на квартире, в которой тонна ювелирки, заморская дорогущая бытовая техника, купленная со счетов в банке. Хватит прикидываться.
Предвосхищая ваше очередное совковое хамство - нет, я не бедствую как минимум. У меня есть достойная работа, репутация и карьеру я сделал себе более, чем успешную. Только вот разница между нами в том, что я не прикидывался реформатором, отдыхая в министерских санаториях, а жил, как и большинство жили в СССР - в очередях, с талонами, бесконечными побегушками по всему городу за дефицитом перед праздниками и другими важными днями, да и 90е годы были далеки от благополучия. В отличие от вас, я не считаю нынешнюю обстановку адекватной и нормальной, но моя критика и отношение - искренне, в то время как у вас это просто привычка, мелкобуржуазный пережиток, оставшийся со времен элитной молодежи СССР, имевшей доступ ко всему, к чему угодно.
ПС Теперь, кстати, ясно, что к Сургуту вы крайне мало отношения имеете. Интересно, я очень слабо могу себе представить, чтобы жители "большой земли" "ломились" в НГ, чтобы их опубликовали. Полагаю, вас пригласили сюда, чтобы вы несли "слово разума" в темные, дремучие провинциальные массы. Не вышло. Я не коренной сургутянин.
Ан нет, молодой барин сидел в уютном гнездышке, полагаю, обдумывал, кого же ему при новой власти теперь критиковать надо.
ПС Кстати, карьеру я бы сделал всегда, думаю. Я не трачу свое время на бесконечную болтовню и диванную критику. Если меня что-то не устраивает, я обычно это стараюсь менять.
Я не начинал жизнь в трущобах, и никогда там не жил, и, надеюсь, не буду. Просто в моей семье не умели врать, пролезать без мыла везде, где не лень, воровство и кумовство тем более не приветствовалось, добивались всего сами. И потому прав на критику и реформаторство, честно говоря, имеем куда больше, нежели адаптивные личности, которые корят, корят, но бури пережидают в комфортных, порожденных этой плохой системой, условиях.
Я не зарекаюсь ни от чего, к слову. Если дело будет доходить до того, что здесь я себя видеть не буду ни в какой роли - мои квалификации позволяют мне уже лет 16 как уехать за границу, жить и работать там. Почему не еду уже сейчас? Потому что я хочу жить здесь, и хочу, чтобы здесь было лучше чем сейчас. Что могу - для этого делаю.
Вы перепутали, милейший, с государственной принадлежностью.
Ядовитая, имперская, государственная, исключительность, война с миром - это всё следует приписывать с местоимением "американская". И "российская" с вышеперечисленными определениями не стыкуется, ну никак.
Свою лживую забугорную пропаганду оставьте для младенцев.
Покажите пожалуйста образец достоверной пропаганды? Только ни слова о Новой газете, Ведомостях, Дожде, Слоне, и т.п.
А вы не выдавайте свои личные ощущения за общественные. ("ты не путай свою личную шерсть с государственной")
Общеизвестно, что либероиду лживая государственная пропаганда - по русски, чистая правда.