Мое мнение о том, что надо максимально разнообразить окружающую действительность, много читать, расширять кругозор и многое другое, часто натыкалось на глухое непонимание. Я стал приводить примеры: вот есть интеллектуальные игры, которыми в России и не только занимаются десятки тысяч людей, успевая строить карьеру, личную и семейную жизнь. В ответ непонимание. Говорю: «Вы придите, посмотрите, как это все делается, вдруг вам понравится». Удивленное непонимание. Мол, куда еще время-то тратить, его итак ни на что не хватает. Да и вообще как можно сидеть и целыми часами думать и отвечать на вопросы? Впрочем, я с тем же успехом мог призывать людей учить китайский или собирать марки – из рукава собеседника все равно бы легко выпрыгнуло бесчисленное количество «нет».
А совсем недавно в редакции произошел разговор с Тарасом Самборским, где он сказал примерно следующее: «Новое поколение бездеятельно и абсолютно непредприимчиво. Любая проблема для них становится непреодолимой преградой – я не знаю, что будет, со страной, когда она перейдет в их руки».
Все это звенья одной цепи – люди переходят на режим «работа – дом» (с вариацией «работа – пьянка – дом»), попутно сетуя на нехватку времени, усталость и прочие аспекты депрессивного состояния. Причем для некоторых подобный график (за вычетом пьянок) – действительно единственный способ выжить. А для большинства это – старательно выдуманная священная корова псевдоусталости и желания проваляться весь вечер на диване, воткнув безразличный взгляд в телевизор. О какой инициативности и гражданской активности может идти речь при таком ритме жизни?
В замечательном фильме «О чем говорят мужчины» есть такой диалог:
— ...кризис – это когда ничего не хочется. И тогда ты начинаешь хотеть чего-то хотеть.
— Это ладно. Вот когда тебе не хочется хотеть чего-то хотеть — вот это кризис.
— Это не кризис, это п.....ц.
Чем больше я наблюдаю за окружающей действительностью, тем больше ощущаю – стадию «кризис» мы уже почти прошли.