​Немедицинский вопрос

Рассказ Олеси Губановой о происходящем в Сургутской травматологической больнице неприятен. Но разве он шокирует? Разве для нас необычно то, что на работе руководитель чувствует свое право унижать, оскорблять, вынуждать к неоплачиваемым переработкам? Нет. Это обычное дело. Мне кажется, такими историями могу поделится сотрудники учреждений образования, здравоохранения, культуры, силовых ведомств, администраций, крупных, средних и мелких коммерческих предприятий. Жесткий менеджмент стал для России нормой задолго до того, как Дэн Кеннеди написал свой бестселлер.

Мы не знаем, правда ли то, что рассказала медсестра оперблока – человек может быть субъективным, может говорить, руководствуясь своими мотивами. Мы это понимаем. Но у нас нет какого-то явного повода сомневаться в ее словах.

Наш опыт показывает, что так бывает так, что жесткий руководитель может довести до крайности. Вы же помните следователя из Лангепаса, которая покончила с собой из-за неприятностей на работе?

Но самое неприятное то, что система до сих пор не готова признать эту проблему. И причина проста. Признание проблемы полностью сломает систему.

Представим (чисто гипотетически), что в больнице признают: да, у нас, действительно, проблемы с руководством этой службы, мы ее меняем. Тут же появится десятки, а то и сотни таких же угнетенных работающих в разных сферах. К чему это приведет?

Надо будет менять всех управленцев, потому что они умеют управлять так, как умеют. Нанимать только профессиональные кадры, а не чьих-то протеже. Полностью соблюдать трудовой кодекс, а это дополнительные траты, например, на переработки. Я уж не говорю о том, что в любой сфере должен соблюдаться профессиональный кодекс.

А у нас в обществе руководитель ведущий планерку, не переходя с матерного на русский, вызывает скорей уважение, чем осуждение. Для меня это вообще не постижимое противоречие. С одной стороны, никто из нас не хочет, чтобы нас материл и унижал начальник. С другой стороны, если в сеть сливают видео матерящегося на подчиненных высокопоставленного чиновника, то пост собирает десятки хвалебных комментариев: «Вот это мужик!». Видимо, у нас что-то с ценностями. И до сих пор уважение у нас вызывают не профессионалы, а те, кто смог вырвать должность силой и напором.

И печальнее всего, что угнетенными на работе у нас до сих пор могут быть профессионалы. Врачи, учителя, следователи – люди, которые вложились в свое образование, которые наработали опыт в профессии. Никто им не гарантирует уважения со стороны руководства, справедливых условий труда, соблюдения их трудовых прав. При этом я сознательно назвала профессии, в которых по определению не может быть легко. Студент-медик с первого курса знает, что ему придется пройти через чистилище, чтобы освоить профессию, стать врачом – долгий и очень сложный путь.

Я не говорю: ой, давайте таксистов и уборщиц унижать. Нет, никого не надо унижать, права всех должны быть соблюдены. Но проблема в том, что система управления, построенная на унижении, так встроена в наше общество, что вполне себе жертвует незаменимыми профессионалами, чтобы сохранить себя.

К сожалению, все так сложилось сейчас, так переплелось, что решение проблемы в одном маленьком отделении одного не самого большого учреждения огромной страны может привести к непредсказуемым последствиям. По сути, вопрос унижения на работе – политический вопрос. Потому что, если управлять людьми не унижением и запугиванием, то надо переходить на жизнь по закону.

Может быть, я не права и слишком нагнетаю? Мне интересно послушать ваше мнение, а еще лучше – истории, которые докажут, что все не так плохо, как мне мерещится.