Иностранцы высоко оценили возможность полтора часа поговорить с президентом страны, заметив при этом, что в Кремневой долине так много о политике не говорят, там обсуждают конкретные проекты. А с этим в России тяжело. Наши специалисты полагают, что причина - как раз в отсутствии инвестиций. Американцы смотрят на проблему с другой стороны и говорят, что для вложения денег нужны интересные идеи, конкретные предложения - а их как раз и нет.
Кроме этого, в России нет должной инфраструктуры. И здесь тоже предметные представления двух сторон расходятся. Наши говорят: мы же строим целый город, Сколково - там будет вся инфраструктура! Они отвечают: инфраструктура - это не стены и здания, а главным образом - услуги, необходимые для развития этого бизнеса. А с этим - проблемы.
В России не работает стандартный для всего мира финансовый аудит. У вас в проекте главную скрипку играют излишне закрытые государственные компании вроде «Ростехнологий» и «Роснано». У вас нет гарантий для интеллектуальной собственности. У нас сложно зарегистрировать компанию. У вас высокий уровень коррупции. Инфраструктура подразумевает возможность заниматься инновационной деятельностью во всех университетах страны, а не в одном, еще не построенном. Для работы необходимо очень дорогое научное оборудование - венчурный фонд не станет его покупать под конкретный проект, оно должно входить в «пакет» услуг, в ту самую инфраструктуру. В конце концов, в России нет истории успешных инновационных бизнес-проектов, что тоже важно.
Одним словом, главы и представители фондов откланялись, но обещали вернуться. Лишь Дрю Гафф из фонда Siguler Guff выразил намерение инвестировать 250 миллионов долларов в сколковский центр цифровых технологий. Справедливо, видимо, полагая, что ради создания той самой истории успеха его деньги окупятся непременно, хоть бы и в приказном порядке из Кремля. Ведь по уровню амбиций, уже вложенных в проект с российской стороны, Сколково конкурирует с Олимпиадой-2014.
Впрочем, не только амбиции двигают кураторами Сколково. Так, главный из них, Виктор Вексельберг, попросил у Дмитрия Медведева ввести налоговые льготы для участников проекта еще до того, как будет построен этот аналог Кремневой долины. Аргументы понятны: первые объекты будут построены через три-четыре года, а кушать (работать) хочется уже сейчас.
Президент в целом одобрил идею. Но, чувствуя традиционный российский подвох, заявил: «нужно сделать так, чтобы не создать ситуации, когда под маркой нашего центра будет функционировать огромное количество не связанных с ним структур». Дабы избежать этого, предлагается представлять льготы - а это освобождение от налогов на прибыль, на имущество организации, земельного налога и, возможно, НДС - не компаниям, а отдельным проектам.
Проблема в том, что согласно российскому законодательству, налоги платят физические и юридические лица, а никак не «отдельные проекты». Так что, скорее всего, в рамках этих отдельных проектов все равно будут определяться списки компаний, имеющих к ним отношение и подлежащие льготированию. Можно предположить, что практически любому заинтересованному юрлицу будет несложно открыть виртуальный офис в Сколково, стать поставщиком какой-нибудь гайки для нужд конкретного проекта и претендовать на существенные налоговые льготы. Или, если пойти другим путем, ничто не мешает компании, причастной к проектам, той же «Ростехнологии», заниматься под налоговым зонтиком какой-нибудь невинной коммерческой деятельностью.
Одним словом, не понять венчурным иностранцам загадочную русскую душу. Они искренне считают, что мы создаем Сколково для инноваций, чтобы с помощью венчурного капитала извлекать прибыль из научных разработок. Мы, конечно, будем извлекать прибыль, но не таким сложным путем.
