Все, что происходит с выборами главы Сургута — это модель российского общественного устройства

История с судом, где депутат городской думы Евгений Барсов пытался оспорить результаты предвыборного конкурса по отбору кандидатов на пост главы Сургута, стала темой для обсуждения на проекте «О чем говорят». Ведущие – обозреватель siapress.ru Дмитрий Щеглов и издатель газеты «Новый Город» Тарас Самборский – констатировали, что авторы разыгравшейся в муниципальной политике спецоперации с переносом суда и думского заседания считают себя спасителями Сургута.

Но на самом деле они делают очень опасные вещи и создают опасные прецеденты. Потому что в Сургуте и его выборах главы как в капле воды отражается вся российская действительность. А она в том, что когда исполнительная власть концентрирует все больше и больше полномочий и сил в своих руках, это становится угрозой для прав человека. Любого человека, потому что когда власть сознательно нарушает чьи-то права – она уже не может остановиться, и под этот каток будут попадать все больше и больше граждан.

Дмитрий Щеглов: Здравствуйте, уважаемые зрители, слушатели и читатели siapress.ru, меня зовут Дмитрий Щеглов, мы подводим сейчас самые интересные итоги недели с Тарасом Самборским – это издатель газеты «Новый Город». Тарас, привет. На связи?

Тарас Самборский: Да. Привет, Дима. Привет всем, друзья.

Д.Щ.: Давайте для начала поговорим про саму. Горячую тему уходящей недели в Сургуте. Эта история у нас развернулась буквально в два-три дня, история с назначением нового конкурса на поиск кандидатов на пост главы Сургута, который внезапно приостановил суд по иску депутата Евгения Барсова, все должно было зависнуть на несколько дней, а потом буквально в течение одного дня все переигралось стремительно и волшебным образом суд перенесся на четыре дня, заседание думы города, которое должно было назначать конкурс, перенеслось ровно на столько часов, чтобы суд успел пройти. И в итоге оно пройдет, ну, мы записываемся, когда оно только начинается, и конкурс будет назначен. То есть, это была такая очередная спецоперация, которая развернулась на просторах муниципальной политики в Сургуте.

Мне кажется, что этот кейс плохой. Потому что когда кто-то слишком… Ну, я сейчас пытаюсь сформулировать это как-то корректно… Когда кто-то грязными ногами топчет по квартире – это плохо. То есть, эти все процессы должны были происходить немного в другом качестве, как мне кажется. Тебе как кажется? Как это вообще выглядит?

Т.С.: Ну, ты так смотришь, а организаторы выборов и вообще этой избирательной системы, если брать шире, участники всего этого политического процесса, они смотрят на подобные ситуации по-другому. Они думают, что они бригада скорой помощи или спасители. Им надо срочно попасть в квартиру и спасать людей, спасать ситуацию, делать всем благо, и тут уже не до чистой подошвы обуви, поэтому это вопрос ракурса. Кто на эту ситуацию с какого ракурса смотрит. Уверяю тебя, что региональные власти не видят в произошедшем и в происходящем какой-то драмы. Эта ситуация, которую разные участники процесса будут видеть по-разному.

Плохо это или хорошо? Ну, конечно, хорошо, когда до избирательного, в нашем случае, процесса допускаются все желающие с разных сторон. И желающие участвовать в выборах, и желающие за этими выборами наблюдать, их контролировать, и желающие каким-то образом, экспертным или общественным, влиять на ход этих выборов. Когда все подобные факторы выполняются, то мы получаем, в общем-то, демократию. Как сегодня сказал Барсов у нас в эфире: «при демократии жить безопаснее». Мне эта фраза понравилась, я не знаю, он сам ее изобрел или нет, но она меня зацепила.

Ну, если вспоминать того же Черчилля, то он говорил «демократия – худшая форма организации жизни, но это лучшее из всего, что есть». Поэтому что мы наблюдаем? На самом деле, если чуть-чуть забыть о сургутской ситуации, то все, что происходит с выборами главы нашего города, это модель всего российского устройства на данный момент. И ничего иного мы здесь не обнаруживаем. Ну как могла бы вести себя региональная власть в подобной ситуации? Ну, никак, потому что она играет ровно по тем нотам, которые пишутся в Москве и спускаются на все региональный уровни. Других нот просто нет. Ну не будет Наталья Комарова в нынешней политической российской действительности восстанавливать прямые выборы глав муниципалитетов. Просто вся парадигма российской власти построена на том, чтобы сокращать и урезать демократические процедуры, и как можно больше процессов брать под свой контроль.

Вот мы и наблюдаем. Исполнительная власть абсолютно контролирует ситуацию. Захотела – допустила 66 человек, могла бы не допускать. Захотела бы она переиграть – она бы сделала Барсова главой. Вызвали бы его в кабинет какой-нибудь, ему бы что-нибудь объяснили, как надо себя вести на этом посту, и работал бы. Я думаю, не хуже как минимум предыдущих сургутских мэров. Захотела исполнительная власть решение суда – получила в нужный час, в нужном виде, и никаких проблем.

Теперь к тому, почему все, что мы наблюдаем – это плохо. Потому что в этом всесилии исполнительной власти, конечно же, кроется серьезная угроза уже не демократии, а правам человека. Тот же Бондаренко. Он же правильно говорит, когда он сказал, что нарушены права гражданина Барсова. То есть, у нас любой гражданин открывает Конституцию, которую мы написали недавно, читает, видит, что можно, подает документы, а эта декларация конституционная, а факт заключается в том, что не этот человек, и не демократические институты, и не демократический ход событий будет определять, имеет ли он права на что-то или нет. Если кто-то захочет, этот человек будет лишен всех своих прав.

Д.Щ.: Тоже самое мы прямо в эти часы наблюдаем с историей, которая разворачивается вокруг «иностранного агента (по версии министерства юстиции РФ — прим. ред.) ФБК». Людей просто хватают, людей тащат, вылавливают возле подъездов, увозят в неизвестном направлении, к ним не допускают адвокатов, кого-то выбрасывают за пределы страны, кого-то арестовывают по статьям. То есть, государство просто выбрало персоналии и выбрасывает их из правового поля. Оно как бы может себя оправдать тем, что оно борется с революционерами, агентами Запада, со всякими редисками нехорошими. Но когда ты, как государство, начинает нарушать чьи-то права, вот именно таким образом, избирательно, ты уже не можешь остановиться.

Т.С.: Ты меня опередил. Я хотел этот пример привести. Когда я говорил о том, что на примере сургутских выборов мы видим уменьшенную модель всего политического устройства и всего нынешнего политического процесса российского, я имею ввиду ровно то, что у нашего государства остается не так много способов контролировать ту ситуацию, которую себе проектирует государство. Поэтому каждое решение все более откровенное, все более решительное, все более безапелляционное. Надо арестовать – арестуем, надо завести дело – заводим. Здесь уже никто не морщится, не фыркает, не надевает белые перчатки, вот это так и происходит.

Поэтому, еще раз, не надо в Сургуте искать какую-то особенность. В Сургуте Происходит ровно то, что запрограммированно нынешним политическим ходом вещей. И, к сожалению, по-другому не будет. Наверное, должны произойти серьезные изменения в федеральной политической повестке для того, чтобы были возвращены прямые выборы глав муниципалитетов. Пока что борьба за хоть какую-то демократичность всей этой процедуры идет на уровне борьбы конкретного человека – господина Барсова. Ну, и партии ЛДПР.

И, кстати, насчет ЛДПР. Я оставлю за скобками нашего разговора свое отношение к партии, к ее вождю и так далее. Но мне импонирует партийность этого процесса. То есть, ЛДПРовцы не стесняются везде высказывать свою поддержку своим кандидатам, они выступают единым фронтом. Немногочисленным, но тем не менее – это команда. Я не припомню, чтобы Единая Россия выступала командой. Организационно, по-чиновьичьи они это делают, но я вижу определенную разницу между Единой Россией и ЛДПР. И, подозреваю, что при смене, при определенных изменениях в верхах ЛДПР резво развернется в сторону реальной борьбы за власть. Мне из сургутской истории увиделся еще и такой вывод.

Д.Щ.: Хорошо. Я вот еще бы дополнил то, что ты говорил про некоторую черту, которую приобрело наше государство, сейчас она развивается в титанических масштабах, о том, что каждый, кто выбирается, скорее должен быть либо слаб, либо дискредитирован, либо лишен полномочий. Каждый, кто назначается, должен быть наделен полномочиями, наделен силой, иметь пиаровский результат, иметь все ресурсы. И это приводит к тому, что у нас в этой среде лежит то, что мы фактически назначаем глав, где-то фактически назначаем губернатора и депутаты Государственной Думы у нас выставляются клоунами, которые предлагают всякие глупости.

Т.С.: Ну потому что если естественный отбор заменен на селективный, происходит генетический сбой в политических факторах. Они все хуже и хуже. И с каждым политическим актом мы наблюдаем ухудшение качества тех или иных политических институтах, будь то политет исполнительный, дума, министерство, правительство. То есть, количество качественного материала в политике уменьшается.

Д.Щ.: И как раз вот отсутствие выборов нормальных этому способствует. Мы заканчиваем разговор, перейдем к теме архитектуры в Сургуте и то, к чему ее привели. Подписывайтесь на наш канал, читайте нас на сайте, ставьте лайки и переходите к следующему видео.